— Может, он вообще ни с кем тут общаться не собирается? Распоряжения отдаст – и в Петербург.
— Ну знаешь! Долг любого вдольского аристократа – быть в связи со своим народом. И исполнять приличествующий этикет!
— Этикету Левецкий не соблюдает, эт да, — усмехнулся Сергей. — Это я о нем слышал. Эт с ним бывает. Так ему можно-с, он вдольского рода, с Великой княгиней в родстве. Батюшка его в Парламенте заседали-с, пока живы были...
— Что еще о нем знаешь? — жадно спросила Лиза, пересев на диван к брату. — И чего молчал-то? Я тут бегаю, сплетни собираю, а ты, значит, в курсе?
— То, что я знаю, тебя ничем не порадует, — Сергей сел и с зевком отбросил книгу на софу. — Впрочем, слушай. Иван Леонидович молод, хорошо собой, потому избалован вниманием дам. Однако балов и вечеринок сей господин не посещают, много по заграницам разъезжают, нашей светской жизни сторонятся. Родители князя погибли во время крестьянских бунтов. Имеется сестра. Великая княгиня, говорят, прочит Левецкому в жены фрейлину Ягумскую. Так что ловить тут тебе, сестренка, нечего. Еще слухи ходят, связан он с Тайной магической инспекцией, но, думаю, это враки, — неуверенно добавил Сергей.
— Откуда ты столько знаешь о Левецком? — изумилась Лиза.
— Один друг рассказывал, — уклончиво пояснил брат. — Он принадлежит к обществу… так, к собраньицу небольшому… по интересам, так в нем князем интересовались… немного.
Но Лизонька не дослушала, взвилась с места, и голос ее донесся уже из библиотеки:
— Серж, а где наш альбом с бала в Новгородском Кремле с позапрошлого года?
— Понятия не имею, — ворчливо отозвался брат. — Так ты еще и альбом с собой притащила?
— А как же! Должна же я иногда смотреть… вспоминать свой триумф… плакать украдкой… лица соперниц изучать… Ага! Вот и Ягумская!
Лиза еще немного пошуршала в библиотеке и вернулась в гостиную с видом победительницы:
— Ягумская – тощая жердь! Я гораздо ее красивее!
— Но ты не фрейлина со ста тысячами рублей годового доходу и титулом.
— Но и не мещанка какая-нибудь! Титул! — Лиза фыркнула. — Что сейчас решает титул?
— Все! Так же, как и прежде, — брат поморщился и с пафосом продолжил, словно зачитывая строки из памфлета. — И не только в России, а и в просвещенных Европах. Так называемые революционные силы Русь Вдольную не только из тьмы не вытянули, но еще и глубже в болото затолкали. А ведь с первого взгляда ясно было – не готова Россия-матушка.