– Юленька, выписываешься, девочка?
– Да. Вылечили меня, – отвечаю зло.
– Ну и чего ты нервничаешь?
– Потому что это муж меня выписать решил. Не хочет он ребёнка усыновлять, меня в психички записал и врачам пожаловался.
– Юль, – трогает она меня за плечо, – ты не пыли. Он ведь в чём-то прав.
– Что? И вы туда же? – оглядываюсь на неё резко.
– Юленька, ты сама подумай, это ведь очень серьёзное решение. Чтобы вам ребёночка отдали, вам нужно соответствующие органы убедить, что вы надёжная, крепкая семья. А ты мужа видеть не можешь. И что дальше?
– Не могу, – сажусь обречённо на кровать. – Но я же правда хочу забрать крошку, тёть Лид. Я же не поиграться с ней хочу, а усыновить. Её же в дом малютки отправят, понимаете?
– Юль, да всё я понимаю, но и ты подумай. Конечно, в душу к тебе никто заглянуть не сможет, но все эти люди из опеки будут пытаться, проверять. А ты пока ещё очень нестабильно себя ведёшь. Тебе надо своё горе пережить, доказать всем, что ты глупости делать не собираешься. Ну и с мужем вам нужно реально помириться. Ну как вы будете? Играть, как в театре? Думаешь, получится всех обмануть?
– Господи, как же сложно всё, – меня опять накрывает отчаянием.
Свет, который едва забрезжил где-то вдали, снова меркнет, оставляя мне только ледяную, скручивающую боль потери и одиночества, без возможности что-то изменить.
Падаю камнем на кровать, утыкаюсь в подушку. Рыдания душат.
– Юль, – гладит меня по спине Лидия Ивановна, – не надо так. Ты просто немного отпусти ситуацию, не разрывайся. Позволь самой себе погоревать, прожить всё, восстановиться. А там, может, и с мужем всё прояснится. А малютка, ну куда она денется? Она у нас ещё будет пару недель как минимум, а потом уже будут решать, куда передать ребёнка. Девочка как раз окрепнет, и ты окрепнешь. Вот тогда и заберёшь её, если не передумаешь.
– Я не передумаю, – всхлипываю я. – Только как она сейчас без меня? Кому она тут нужна.
– Я буду за ней присматривать. Обещаю.
– Правда? – поднимаю заплаканные глаза на эту немолодую, но такую добрую женщину.
– Правда. Всё хорошо будет.
– Спасибо вам. Если бы я вас не встретила… Вы мою бабушку напоминаете. У меня ведь никого из родных не осталось.
– Да, понимаю тебя, – вздыхает Лидия Ивановна. – Мои внуки далеко, и дети тоже. Вот, хоть тебя пожалею. Всё, успокаивайся, – укрывает меня одеялом и ещё долго сидит рядом, поглаживая и приговаривая ласковые слова.