Вот
только Лунгрен просто человек на экране в телевизоре в моём прошлом
мире, а этот чёрт стоит в метре от меня в доспехах и с мечом. Стоит
и рассуждает о том, что я дурак.
А
может, по факту, он прав? Я поступил глупо, раз попал в такую
историю.
—
Э-э-э-э… Мне всё ещё трудно понять, поверить и оценить ситуацию, —
прохрипел я, стараясь выдавить из себя жалкое подобие
улыбки.
Я
продолжал подыгрывать изо всех сил, надеясь, что обман
сработает.
Это
просто адская ложь, просто запредельная, но браслет именно то
«доказательство», которое ему так необходимо. У меня сложилось
впечатление, что Лекс не очень-то и хотел меня убивать. Возможно,
свою роль сыграл только что оформленный кредит, по которому
Торговцы теперь юридически обязаны платить. Эта его готовность
поверить во что угодно, лишь бы не в правду, и стала тем последним
толчком, который помог вояке с лёгкостью принять версию об
эльфийских кознях.
Самообман – великая сила.
—
Полагаю, мне следует забрать эту штуковину для изучения, —
задумчиво произнёс Лекс, вертя браслет в своих ручищах. — Мои
артефакторы, лучшие в своём деле, выяснят его силу и происхождение.
Чтобы так воздействовать на Избранника, он должен быть чертовски
мощным. Наверняка какая-то древняя реликвия.
Почему-то моя паника от этого предложения не
усилилась. Возможно, я уже израсходовал весь адреналин в своём
организме, как перегоревший предохранитель, или просто смирился с
неизбежным. Мысль о том, что он заберёт его домой, мягко говоря,
тревожила. Его штатные артефакторы быстро разберутся, что это
дешёвая безделушка, фуфло какое-то, и он вернётся, чтобы жестоко, с
особым цинизмом, меня прикончить. И тогда уже никакие актёрские
курсы не помогут. Измученный до предела, как выжатый лимон, но
теперь, когда непосредственная опасность миновала, способный
мыслить более ясно, я протянул руку.
Момент истины номер два.
—
Боюсь, что не могу этого позволить, — сказал я твёрдо, стараясь,
чтобы голос не дрогнул. — Вещица понадобится мне для судебного иска
в качестве улики.
—
Судебного иска? — переспросил Лекс с ухмылкой на лице, которая
говорила «Ты что, с дуба рухнул?», но она медленно сползла с его
физиономии, когда он понял, что я не шучу. — Мужик, ты серьёзно? Да
они же эльфы! Какие, к чёрту, суды с эльфами?
— А у
них что, нет судов? Или своих законов? Психическое принуждение,
знаешь ли, ничем не отличается от нападения, — возразил я, входя в
роль оскорблённой невинности. — Я намерен засудить их долбаную
Державу по полной программе, отсудить всё, что у них есть. Ущерб
только моей Ррепутации обойдётся им в целое состояние, не говоря
уже о моральном вреде!