Надо умнеть. Надеюсь что раздутое самомнение не позволит мне
больше так крупно встрять.
Очень, блин, на это надеюсь.
Теперь, когда я провёл черту под неудавшейся авантюрой, пришло
время подумать об остальных проблемах.
На горизонте уже маячили две здоровенные, просто гигантские
проблемы, такие, что хоть святых выноси. И каждая грозила
обернуться полным коллапсом всех моих начинаний.
Первая – тот самый кредит, чтоб его! Поскольку я в этой
запутанной схеме с займом являлся, ну, типа простым посредником,
стрелочником, не больше, то Лекс Могучий даже не заикнулся о его
отмене.
Ещё бы, он давно уже рвался обобрать Торговцев до нитки, выжать
из них всё до последнего золотого, как заправский коллектор из
должника в девяностые.
То, что я находился под каким-то там магическим воздействием,
его вообще ни разу не волновало.
Типа не мои проблемы, сам разбирайся.
А вот Демид Серебрянников, мой новоявленный «партнёр», ни под
каким таким “заклятием” не был и на сумму согласился совершенно
добровольно, так что сделка, мать её так, оставалась абсолютно
законной, комар носа не подточит. Формально-то я просто организовал
перевод бабла и оформил все необходимые бумажки, не более того.
Но когда Демид поймёт, что из-за моей блестящей аферы вляпался
обеими ногами в маргарин, это его предсказуемо разозлит. И встанет
вопрос, а как мы с ним будем возвращать эти деньги? Вопрос, как
говорится, интересный.
Условия договора такие, что просто расторгнуть его и досрочно
вернуть сумму займа нельзя. А это, блин, означало, что у нас
оставалось меньше двух месяцев, чтобы как-то выкрутиться из
глубокой финансовой задницы. Сроки поджимали, как всегда, когда
дело пахло керосином.
Вторая проблема, не менее зубодробительная – теперь, когда меня,
так сказать, поймали с поличным, как школьника с сигаретой за
гаражами, я больше не мог помогать этим ушастым, то есть эльфам, в
их хитромудром плане.
Плане, на который они, судя по всему, крепко рассчитывали, и где
я подвизался сыграть ключевую роль, причём как можно скорее,
желательно «ещё вчера». У меня всё ещё оставались те четыре
драгоценные виноградные семечки, но, ёпрст, не сочтут ли они меня
теперь предателем их великого дела? Или, что ещё хуже, полным
идиотом? Что-то мне подсказывало, видимо, шестое чувство бывшего
бизнесмена, что некомпетентность и раздолбайство у остроухих ребят
вовсе не в почёте, и если это действительно так, то нельзя просто
так взять и честно рассказать им, как феерично я всё просрал.