– Это… Это разумно, Владыка, – немного помедлив, словно
взвешивая все «за» и «против», наконец согласилась она. Голос её
уже не звучал так уверенно, как вначале. – Я поняла Вас и внесу
соответствующие коррективы в нашу внутреннюю процедуру. Регламент,
так сказать, подправим. Боюсь, сложившиеся обстоятельства, то, что
девять взрослых уважаемых человек, обложившись кипами бумаг,
пергаментов и тяжёлых гроссбухов, вынуждены буквально на головах
друг у друга ютиться в таком крошечном, совершенно не
приспособленном для серьёзной работы пространстве, привели к
несколько большей спешке и некоторой нервозности, чем следовало
бы.
– Понимаю, Яна, прекрасно понимаю, – смягчился я. Не люблю,
когда на меня давят или пытаются прогнуть, но и входить в чужое
положение, когда это действительно оправданно, тоже умею. Не зверь
же я, в конце концов! Новую просторную Администрацию со всеми
удобствами построим в ближайшее время, обещаю. Слово Владыки.
– Очень хорошо, Владыка, – с явным облегчением в голосе ответила
Яна и тут же тактично отключилась от нашего импровизированного
«селекторного совещания», оставив меня в гордом, но несколько
озадаченном одиночестве.
Если быть честным до конца, я как-то совершенно не учёл, что мои
свежеиспечённые парламентарии так резво, прямо с места в карьер,
начнут требовать немедленного расходования дефицитных ресурсов.
Взрослые люди, а как капризные дети в большом магазине игрушек!
«Папа, купи, купи! А ещё вот это и вон то!»
Долбаная демократия!
Нельзя позволить этому стихийному процессу продолжаться
бесконтрольно, иначе мы рисковали очень быстро проесть все наши
запасы, обанкротиться к чёртовой матери, и все мои тщательно
выстроенные KPI вся красивая экономическая модель полетела бы ко
всем чертям собачьим.
Однако, поразмыслив немного на свежую голову, я пришёл к выводу,
что, возможно, это и не такая уж плохая идея просто выделять им,
Сенату, определённую, заранее согласованную сумму золота каждый
месяц. Эдакое пространство для манёвра, транш на представительские
и хозяйственные расходы.
Деньги, которые они могли бы совершенно самостоятельно, под свою
ответственность, использовать для реализации новых одобренных ими
политик или для строительства необходимых поселению зданий. У них,
как у людей, непосредственно «работающих на земле», постоянно
общающихся с народом, наверняка гораздо лучшее, более приземлённое
понимание того, что этому самому народу нужно в первую очередь: где
дорогу подлатать, где колодец выкопать, а где и вовсе новую Таверну
отгрохать для поднятия Радости.