Ландшафт напомнил мне кадры из старых фильмов про индейцев и ковбоев. Вокруг тянулись бесконечные прерии, на которых хаотично разбросаны небольшие возвышенности. Рыжеватая пыль оседала на обуви и плащах мужчин, забивалась в нос и рот. И через пару часов я уже изнывала от однотипности окружающего мира.
Крутясь на попе, которая быстро затекает от сидения на одном месте, я нащупываю пластиковый прямоугольник. Беру в руки, и он тут же загорается мягким белым светом. Иномирный планшет!
В голове щелкает тумблер: я же могу узнать об этом мире и укладе его жителей. Тыкаю пальцем, но ничего не происходит. Светится и все. И что с этой штукой не так?
— Латифия, отдай голосовую команду, — рядом оказывается Ланран. Его умные глаза смотрят со смешинкой во взгляде. Ну да, лоханулась и показала всем, что не понимаю, как это работает. Хорошо, что Тук летит далеко впереди и не видит этого.
— Спасибо, — прячу досаду во взгляде. А Ланран возвращается на свое место и никаких вопросов не задает.
Раздумываю, чтобы такого попросить показать. Решаю начать с простого и очевидного.
— Покажи информацию о Марджасетии.
Планшет выдает сухие факты. А я удивляюсь в очередной раз. Марджасетия — это название целой планеты, а не городка с рынком, как я подумала изначально. Но зато угадала в другом: планету открыли пять лет назад, и тут же ее кинулись заселять охотники за сокровищами. А на этой планете их оказалось предостаточно, и не просто какие-то брюлики, а магические камни.
Спрос на подобные ископаемые безумный. Их вывозят с планеты и продают втридорога в других местах. Например, на Первой планете. Именно оттуда родом дан Парзифаль Рихтер. А на Марджасетии он вроде наместника императора. А империя межмировая, разросшаяся на несколько галактик.
От чтения у меня заболел мозг: слишком много информации и масштабы шокируют. Откладываю планшет, чтобы осознать прочитанное.
Первый дневной переход всем дается нелегко. Не только я оказалась непривычная к такому методу перемещения. Плохо было и благородному Раксу. Он не ныл, не жаловался, но по виду и так было понятно: в новинку ему эти трудности. А еще иногда смотрел с такой тоской в небо, будто высматривал там кого.
Но хуже всех приходилось моему эльфийскому избранному. И пусть об эльфах тут не имели представления, но это словечко очень подходило к внешнему облику Орвана. Он замотался в плащ, накинул капюшон и шел самым последним. Я как можно чаще предлагала ему попить, боялась, что не дойдет.