— Тройной американо! — рассмеялся он, пытаясь увернуться от оплеухи. — Как спалось? Скажи, воздух здесь абсолютно волшебный! Приснилась невеста жениху?
— Отвали, Рай! Какого хера тогда тебе не спится в этом волшебном воздухе?
Каратик осмотрел спальню, поочередно толкнул двери, оценивая и гардеробную, и стильную ванную комнату.
— Дом хоть и мебелирован, но кофемашины здесь точно нет, — Костя присвистнул, махнув вглубь дома. — Я тут привёл кое-кого.
— Кого? — скинул боксеры и встал под душ, наслаждаясь прохладой воды.
— Раюша… — сладко протянула Верка Вьюник, так игриво заглядывающая в ванную. — Здравствуй, дорогой мой.
— О! Тяжелая артиллерия подоспела, — отвернулся на всякий случай, с ВДВшниками мне точно сейчас разборку не потянуть.
Верка была младшей сестрой Вадика, максимально любимой, долгожданной, а поэтому и крайне своенравной, даже взбалмошной. Нет, она не безголовая шелупонь с доступом к папочкиному счету. И даже не нимфоманка под кислотой, что все чаще встречалось у современной молодежи. Она просто отчаянно пыталась найти свое дело, чтобы жить не по указке и чужим правилам, а по велению души. И порой сильно перебарщивала с напором. Но это было простительно. Молодость… Это мы уже в сухарей прожжённых превратились, гребём по кровью добытой дорожке, не замечаем мира вокруг. А она другая.
— Мне прям сейчас Вадику набрать и сказать, что ты пялишься на голых мужиков? Или после завтрака?
— Да что я там увидеть-то успела? Костя, ну скажи ему… Только попку красивую рассмотрела, и всего-то!
— Не плачь, Верка, — Каратик обнял её и утянул из спальни от греха подальше. — Мы ждем тебя на кухне.
— Ябеда!
— Наконец-то…
Когда с утренними процедурами было покончено, я оперся о каменную столешницу раковины и уставился на собственное отражение в зеркале. Что видел?
Азарт…
В глазах было столько азарта, что становилось страшно.
Видел ли я раньше подобное?
Нет.
Не штырило меня так ни когда я ловко выкурил всех конкурентов из города, ни когда выиграл первое громкое дело, и уже тем более когда женился. Но и это все благодаря ЕЙ!
Я после немого, беспричинного расставания, а вернее, её побега, был зол настолько, что на этом напряжении долетел и до пятого курса, и до практики у самого Тухманова! Моя внутренняя пружина ярости, обиды и невзаимной любви толкала меня вперёд, к новым победам, лишь бы просто доказать, что чего-то стою. Что я не просто сын того самого Раевского, а он — отец того самого Раевского. Получилось или нет — время покажет, конечно. Но я уж точно не один из. Но все получилось только потому, что тем августовским днём моя Ночка растворилась из моей жизни, не оставив ничего кроме старого фото, на котором мы были счастливы.