Чувствуя, как во рту пересохло, Марк приказал себе остановиться. Это было так сладко – просто стоять и смотреть на прекрасную девчонку, любоваться её идеальными нежными формами. Он уже почти пересилил себя и решил всё же закрыть дверь комнаты, но Васька повернулась набок и, содрогнувшись, поджала к себе колени: из открытой форточки дул холодный ветерок, прохладой накрывая полураздетое молодое тело.
Скинув тапочки, Марк на цыпочках пересёк комнату, прикрыл окно и, подойдя к неширокой кровати, попытался вытащить из-под Васьки одеяло. Однако рука наткнулась на что-то мягкое, холодное, и он прилёг рядом, обнимая девушку, стараясь согреть её своим теплом.
– Милый… ты мой хороший… – сразу прошептала она во сне и обвила его руками, и он, зарывшись лицом в пахнущие мятой волосы, мгновенно заснул…
А утром проснулся раньше, чем обычно, осторожно освободился от обнимающих рук, немного постоял в дверях, удивлённо глядя на узенькую кровать и вспомнил, как ещё со студенческих поездок в колхоз ненавидел эти куцые неудобные раскладушки, слишком короткие для его длинного тела. Какая-нибудь трубка ночью обязательно впивалась в широкую грудь, в плечо или бедро, и потом оставшиеся полдня образовавшаяся ранка саднила, противно ныла. Но этой ночью обычная кушетка прекрасно приняла двоих. На удивление, она была достаточно длинной и широкой, и он с удовольствием потянулся так, что захрустели суставы.
Васька повернулась на спину, блаженно улыбнулась.
– Хороший мой, – позвали припухшие со сна приоткрытые губы…
– Неужели это мне? – недоумённо поговорил Марк, потёр щеку и, насвистывая, пошёл в ванную комнату.
Уже выбритый и свежий после душа, ерша мокрые волосы, он вошёл в кухню. На столе его ждала большая чашка, от которой по кухне плыл лёгкий аромат только что приготовленного кофе. Васька тем временем жарила в глубокой сковороде омлет, а солнечные лучики играли малюсенькими капельками воды во влажных распущенных волосах…
Стоп. В душевой на первом этаже возле кухни ещё горячую воду не подключили! Она что, холодной моется? Ещё простудится… возись потом с больной...
Он быстро задвинул стул обратно к столу и несдержанно закричал:
– Ты что, сдурела? Вода же холодная! – Подошёл сзади, потёр ловко перевернувшие омлет холодные руки от запястий к плечам, после чего стал натирать их в обратном направлении. – Ты что, не могла подождать?