- Да, Слон, - подтвердил Бережной, -
товарищу Лилии у нас не возражают. Если она говорит «падай», то
нужно падать, если говорит «беги», то требуется бежать. И не
смотри, что она выглядит как маленькая девочка, на самом деле это
дочь богини Венеры-Афродиты, с тысячелетним стажем жизни в вечно
скандалящей и интригующей олимпийской семейке. И сама она -
милейшей души человек, то есть богиня. Тут от нее всем бывает
только добро, и тебя тоже не минует чаша сия.
- Да, я такая, - подбоченившись,
заявила Лилия, - как причиню добро, потом догоню, и еще добавлю. За
мной не заржавеет. Поэтому лучше плохо идти, чем хорошо стоять.
Лет-с гоу, товарищ. Ножками, ножками. Или вы хотите, чтобы вас, как
маленького или тяжелораненного, понесли на руках невидимые слуги?
Стыда потом не оберешься.
- Ну, если так, девушка, - Рагуленко
поднял вверх руки, - тогда сдаюсь. Ведите меня в свой медицинский
плен, потому что разговаривать разговоры на солнцепеке несколько
жарковато. А с товарищем Серегиным, как я понимаю, мы еще
встретимся и поговорим…
- Вы все правильно понимаете, -
сказал я, - только разговаривать нам лучше тогда, когда, как вы
просмотрите обучающий сон. Тут у нас, в Тридесятом царстве, не
бывает просто снов - это либо учебная лекция, либо селекторное
совещание, либо оскорбление действием - бывали и такие прецеденты в
случае несанкционированного вмешательства в чужой сон. А сейчас
идите, встретимся мы уже после того как вас отпустит медицина.
Тогда же и там
же,
Сергей Александрович
Рагуленко, с позывным «Слон», единый в пяти лицах
Ну вот я и в Хопре, то есть в
Тридесятом царстве. Сказать честно, из своих предыдущих жизней я
запомнил все, кроме момента смерти, а от посмертного райского
существования «за заслуги в борьбе со злом» на память мне осталась
только непроходящая скука. Для таких деятельных натур, как я, рай -
это тоже ад, только политый сахарной водичкой и ароматизированный
фимиамами. Спасение от этого липкого чувства я находил только в
походах «налево», в магометанский рай, где было предостаточно
бесхозных хорошеньких гурий, согласных на все и с кем угодно. Пока
я употреблял девиц на месте, все было шито-крыто. Одеяния у всех
праведников одинаковые, да и администрация Садов Джанны относилась
к самоходчикам с нашей стороны снисходительно. Мол, никто этих
гурий не считает, и вообще женщина, то есть гурия, это не человек,
а сосуд для удовольствия праведника. Дикость, конечно, но в каждой
избушке свои игрушки.