Конечно, особо ласковым его тоже не назвать. Но он был всегда спокоен, сдержан. И вчера, когда я смотрела в лицо некогда любимого мужчины, я не видела там того самого Андрея, в которого влюбилась беспамятства. Самое страшное и болезненное — это не сам факт измены, а то, что ты очень сильно разочаровываешься в мужчине. Просто в один день смотришь на него, а он больше не тот родной.
Звонок продолжает раздражать перепонки, кажется он не собирается отсюда уходить.
— Открой немедленно, — рычит за дверью. Я слышу как он чертыхается, ударяя кулаком по двери. Вздрагиваю на секунду, подпрыгивая на стуле.
— Ева! — Андрей кричит, не очень громко, но я прекрасно слышу каждый его вздох, или мне так кажется, — Давай ты не будешь усугублять ситуацию. Открой эту чертову дверь.
— Уходи, я не выйду, — сдаюсь и падаю голос.
— Выйдешь!
— Андрей, все, хватит мне угрожать. Никуда я с тобой не пойду, слышишь?
Я стараюсь говорить уверенно, Марина меня подбадривает, растирая озябшие плечи. Шум за дверью стихает, я не верю, что он мог уйти. Вот так просто?
Заглядываю в глазок, Андрей опирается одной рукой о дверь, а голова его опущена. Он выглядит уставшим и каким-то потерянным, на секунду чувствую жалость, но тут же себя одергиваю. Это он здесь агрессор, не я. Это он причинил мне сильную боль, это он растоптал мои чувства и все хорошее, что было.
— Ев, — он поднимает голову и смотрит словно мне в глаза. Я сглатываю комок, прикладывая руку к колотящемусю сердцу, — Открой. Мне нужна помощь.
Что? Я не ослышалась? Ему нужна помощь?
Ошарашенно взираю на Марину, та хмурится, качая головой в отрицании. Никогда до сегодняшнего дня он не просил меня о помощи.
— Это уловка, — подруга тихо говорит, — Не верю я ему.
Я, если честно, сама в шоке. А жизнь то подкидывает все больше и больше сюрпризов с каждым днем.
— Что ты хочешь от меня?
— Чтобы ты поехала со мной, — говорит спокойно, а потом резко срывается, стуча кулаком, — Открой же уже эту уродскую дверь, пока я ее не вынес. Ева!!!
— Андрей, я открою эту дверь только при одном условии, — замолкаю на секунду, кажется и он немного притихает, — Ты дашь мне развод.
— Ага, — саркастически усмехается, — Что еще тебе дать? Хочу напомнить ты носишь моего ребенка.
Нашего, Андрей, нашего. Но видимо в его призме мира — ребенок только его. От этого вдвойне горько. Он даже не особо то воспринимает меня матерью.