Но уж как получилось. Возможно, не слишком натурально.
– Хай, парень Ульяны! Прости-прости, не буду сильно мешать! – на эмоциях я начала быстро тараторить и это даже глупцу было понятно. Но иначе не могла, поскольку надо было как-то замаскировать волнение.
Разорвав зрительный контакт с парнем, я метнулась к шкафу. Дрожащими руками начала вынимать вещи.
– Зимние и осенние шмотки хотела забрать, а еще свои красные сапожки под пальто! Маман мне их подарила…
Пока я несла всякую чушь, спиной и затылком непрестанно чувствовала посторонний, изучающий взгляд, от которого еще больше нервничала.
Очень постаралась не смотреть назад и избегать отражение торса в зеркале, висевшем на стене. Эти злополучные минуты показались адской пыткой, хотелось их максимально сократить, поэтому сильно суетилась.
Поглощенная этим занятием я случайно пропустила движение в комнате. Заметила только, когда услышала вопрос за спиной, совсем близко, чрезвычайно опасно для моих нервных клеток.
– А когда трахаешься с мажором своим, тоже меня любишь?
Что...что… он сказал?
Сомневаясь действительно ли я сейчас услышала это, недоверчиво задалась мысленным вопросом.
Его слова стали для меня, словно слепящим, громким взрывом. Пошатнув мое чувство достоинства, они повергли в шок и временное оцепенение. В миг снесли волнение, зажатость и заставили забыть о зимней одежде, красных сапожках, обо всем на свете!
Следом черный гнев обуял мой разум и, чтобы сдержать эмоцию в узде, я с силой сжала пальцы в кулаки.
Как. Он. Посмел. Упомянуть. О моей. Любви?!
Которую отринул, предварительно растоптав!
Резко развернувшись, я постаралась передать при помощи взгляда весь свой накопленный, бурлящий гнев. В ответ уголки губ Игната удовлетворенно дёрнулись в ухмылке.
И он. Еще раз. Посмел. Сказать нечто такое. О моих чувствах!
– Ахуенная любовь у тебя, говорю! Один день – меня любишь, а на второй – уже в койке у другого? – спросил гнусный подлец. – Да ты прям ненасытная нимфоманка, лишь бы запрыгнуть на любой член!
От презрительных слов, сказанных в мой адрес, сердце с болью сжалось в груди.
Поверить не могла в услышанное!
Его гадкое отношение, самоуверенный вид и ухмылка – все это окончательно выбило из равновесия, многократно усилив мою ярость вплоть до предельного значения.
Я размахнулась и влепила наглецу пощёчину, которую он заслужил. Да с таким гневом это осуществила – даже ладонь обожгло.