А в этот раз — все не то. Не тянет Федю махать молотком и забивать гвозди. И пейзаж совсем не тот. Тяготит все. Раздражает.
Федю неистово тянет в город. Утром он просыпается с мыслью, что надо ехать. Просто надо, и все. Логичного объяснения нет. И Белый садится в тачку и мчит.
Он задыхается от того, что ничего не может изменить. Не дадут ему найти девочку. И никакие предлоги не нужны. Просто не позволят и на метр ближе подойти.
Он и сам не дал бы, окажись на месте Мухтара.
Зачем такому ангелу, как малая, Федя Белый? Ответ один: нахрен он ей не упирался.
Но с резью меж ребрами бороться все сложнее. Белый физически чувствует, как со скрипом едет крыша. Подыхает он.
Если разобраться, не было ведь ничего. Нет ничего. И не будет. Подумаешь, пару раз столкнулись. Не говорили ведь толком. Она к нему на «Вы». А он к ней — по имени отчеству, потому что ближе нельзя.
Внедорожник мчит по трассе, сворачивает на заправку. Самое время, чтобы залить в бак топлива, потому что после может и не оказаться свободного времени. Слава уже выдал пару распоряжений, надо выполнять.
Белый стоит в очереди. Слушает голосовые сообщения. Соображает, по какому делу помчит в первую очередь.
Ее голос ему чудится. Допрыгался, Белый. Поймал все ж глюк.
И далеко не сразу Федор понимает, что нужно обернуться.
Хорошо, что слева прилавок. Получается вцепиться пальцами в металлическую полку.
Черт, девочка, как ты здесь…?
Говорить не может. Все слова забываются. Только ее имя разливается сладостью во рту.
А сейчас она сидит в его машине. Как чумной, смотрит прямо перед собой. И ничерта не видит. Хорошо, на тачке вкруговую понатыкано датчиков. Федя хоть сможет понять, если появится угроза столкновения с попутными автомобилями.
На спидометре цифра не поднимается выше сорока. Федя и сам охреневает от такой скорости. Зато он выигрывает время наедине с девочкой.
Рука все же срывается. Ползет к острой коленке, на которой лежит тонкая ладошка.
Белый не дышит, когда длинные пальцы расправляются и с готовностью обхватывают его руку.
— Вы мне ведь позвоните, Федор Львович? — тихий вопрос отрывает Федю от бездумного разглядывания полупустой трассы.
Белый поворачивает голову. Сталкивается с карим взором волшебных глаз. Ловит немой укор и надежду.
Ждала? Его? Белого?
Он не верит в реальность. Кажется, что это его больная фантазия расшалилась.