Второй парень загоготал так, что активировался барьер
звукоподавления.
Кён уже намеревался уйти, – у него нет времени на идиотов, – но
его остановили.
«Ладно-ладно, шучу! Просто не
сдержался… После области властелина идёт область зарождения, затем
область становления, затем область вознесения…»
Внезапно рядом появилась женщина в маске, отчего воцарилась
тишина. Два парня тупо остолбенели, будто разучились говорить и
даже дышать. От неё исходило ощущение присутствия чего-то столь
великого и религиозно-недостижимого, что делало всем простым
смертным честь, отчего душа трепетала от волнения.
Помимо прочего, лишь по её глазам и губам было очевидно, что она
невероятная красавица, способная затмить солнце и звёзды. Наверное,
если она снимет маску, то за один лишь её одобрительный взгляд
начнётся битва насмерть.
«Тебе не следует слушать этих
балаболов.» – произнесла богиня фрейлин. Она не могла больше
оставаться в стороне, наблюдая, как два идиота обманывают третьего.
Сам факт того, что она пришла сюда из-за него, уже ставит его выше
всех остальных, поэтому она не могла позволить ему быть предметом
для насмешек и издёвок каких-то букашек.
Кён, разумеется, и сам догадался, что парочка продолжает
насмехаться над ним. Он планировал уйти, но появилась эта странная
высокая женщина… Лишь по её многослойному бархатному голосу он
догадался, что она из расы фрейлин. В нём звенела трель стеклянных
капелек, сплетающаяся с перезвоном арфы. Казалось, её голос ласкал
слух и гипнотизировал, отчего из головы вылетали все мысли.
Кён, разумеется, распознал сильное воздействие на душу. Нет, не
умышленное, не злонамеренное, а естественное, как от красоты Юноны.
И это ему не нравилось. Парень предпочитал думать своей головой, а
не быть бабочкой, летящей на костёр, поэтому он задействовал
Синергию, чтобы хотя бы частично нивелировать эффект
наваждения.
Двое парней так и не удостоились даже взгляда прекрасной
незнакомки. Один из них набрался смелости исправить это:
«Б-балаболы?! Мы вам что, какие-то
б…»
Взгляд женщины сверкнул, из-за чего парень остолбенел. Он
физически не мог заставить себя даже пальцем пошевелить. Его душа
поддалась иерархическому инстинкту, вызывая у него острое ощущение,
что он не достоин даже пискнуть в её присутствии.
«Хорошо, тогда я с удовольствием
послушаю незнакомку с приятным голосом. Однако не в присутствии
этих балаболов.»