— Хоть в космос запускай, сто десять на семьдесят, — сказала я. — Устала немного, дежурство сложное выдалось, новые больные в отделение поступили.
— Возвращайся на участок, — посоветовал муж. — Знакомые говорили, тебя до сих пор там добрым словом вспоминают.
— Уже думала, сама скучаю, но не получится. Как я со своей хромой ногой по вызовам буду ходить?
— Вам же машину дают, — напомнил Саша и неожиданно предложил: — Может, совсем уволишься?
— Ну, во-первых, машина не летает, как в Гарри Потере, а у нас в основном пятиэтажки, лифтов нет. Во-вторых, жалко увольняться, работу свою люблю.
Этот разговор помог отвлечься от воспоминаний о прошлом, но внезапно заныла нога на месте давнего неправильно сросшегося перелома, памятка оттуда же, откуда и лагерь, и одеколон. Это определённо был знак.
— Всё, остаёмся дома, — решил Саша.
— Нет, мы поедем, — возразила я. Получилось немного резковато, но я просто боялась согласиться на ставшее заманчивым предложение мужа. Дело не в природе. Настала пора поставить точку в давней истории. Пройтись по заброшенному лагерю и своими глазами убедиться: прошлое осталось в прошлом.
И мы поехали. Но пришлось согласиться на требование мужа отправиться только после того, как хорошенько выспимся. Время подходило к полудню, когда в поле зрения появились «Звёздочка», вернее то, что осталось от лагеря, и сторожка на берегу Урала. Странное, конечно, расположение для дома сторожа, за территорией лагеря, через дорогу от центральных ворот. Странно, что подумала я об этом только сейчас. Но тогда я восприняла всё как должное, может потому, что до этого ни разу не отдыхала в пионерском лагере.
— Останови здесь, — попросила мужа, когда стали проезжать мимо ворот.
Саша остановился, но сказал:
— Немного осталось, Звёздочку обогнём, вот он и пляж.
— Хочу пройтись по лагерю. Отдыхала здесь в восьмидесятых. Ностальгия, знаешь ли. С той стороны тоже есть проход к пляжу, — сказала я, выходя из машины.
Саша тоже вышел. Какое-то время мы, молча, разглядывали сохранившуюся створку ворот из металлических труб, проржавевших, с облупившейся краской. Название, в котором половина букв, тоже металлических, висела криво. Остатки ограды, проглядывающей кое-где сквозь заросли кустарника. Асфальт перед воротами, потрескавшийся, с проросшей в трещинах травой, но вполне целый. Такие же дорожки, ведущие на территорию.