— Что-что говоришь, Тобольская? —
ректор в сомнении повёл бровью, в его равнодушной реакции
чувствовалась прохлада. — Шантажом? Угрозой насилия? Пф! Твои
домыслы оскорбительны, здесь Александровский Военный институт, а не
разбойничий вертеп.
— Да хоть Небеса Обетованные! —
вспылила я. — Никто не может быть осуждён на основании одних
предположений о виновности в совершении преступления. По сути, у
вас ничего нет: ни имён сообщников, ни видео с места событий, ни
однозначных улик, кроме моих клинков, с которых, к слову, вы даже
отпечатков не сняли. Их могли украсть, чтобы подставить...
— Нет! — гавкнул ректор с
неподдельным возмущением. — Стихийные клинки прочно связаны с
внутренней эссенцией своего владельца. В отрыве от хозяина они не
способны проводить эссенцию, достаточную, чтобы уничтожить их
подобным образом. Сколько уроков по основам стихий ты прогуляла на
первом курсе?
Я плюхнулась обратно на стул.
Твердолобому мужику ничего не докажешь. Он собирал курсантов со
всего института не для дебатов, а для показательной расправы. Пусть
детишки видят, что бывает с теми, кто балуется ритуалами, и сотню
раз подумают, хотят ли повторить печальную судьбу Тобольской.
— Заверяю всех здесь присутствующих —
мы проведём должное расследование силами нашего
«Прокурорско-следственного» факультета! Какой бы ужасной ни была
правда, она выплывет наружу, и каждый виновный в свершившемся
ритуале понесёт максимально суровое наказание. А что касается
Василисы Тобольской... — Тихон Викторович сделал драматическую
паузу, за время которой все здесь присутствующие успели
навоображать самые страшные кары, и тем сильнее было их
разочарование, когда он закончил: — Девушка уже наказала саму себя
обнулением.
— Этого недостаточно! — недовольно
закричали из зала.
— Накажите Тобольскую по полной!
— Её ведь исключат? Пусть её
исключат!
— Нет, её не исключат! — вмешался
ректор. — Но на факультете «Управления и политики» курсантке с
настолько пренебрежительным отношением к дисциплине и общественному
порядку не место. Как она собирается управлять другими, если не
способна организовать даже саму себя? И в знаниях, как выяснилось,
у Тобольской большие пробелы, не подходящие курсанту четвёртого
курса. Спасти её будущее можно только одним способом...
— Исключением? — мои однокурсники не
сдавались.