— Дерзай, юноша.
Так ведь и не назвал имя! Мало ли
скольким представителям мужского племени Вася успела разбить
сердце? При её внешности даже стараться не надо, хватит
многозначительно улыбнуться и задержать взгляд на объекте
невольного охмурения дольше десяти секунд, остальное доделают
фантазии самого объекта. Гадать тут теперь... Но не буду, слишком
мелко. Куда сильнее мести сокурсника меня беспокоят сообщники по
ритуалу. Они, должно быть, уже узнали о воскрешении жертвы и вряд
ли обрадовались...
Вслед за Ваней и Надиром из аудитории
потянулись остальные курсанты. Цель импровизированного собрания
достигнута — Вика предложила мировую, я её подписала. Дружбой,
конечно, не пахнет, но этап презрения остался позади, а там
сработаемся.
Последним выходил Гриша.
— Не просри последний шанс,
Тобольская, или... — он выразительно повёл бровями.
— Что? Снова вешаться?
— Или останешься одинокой и никому не
нужной до самого выпуска, а потом... Честно говоря, я не знаю, что
с тобой будет потом. Слышал, ты помолвлена.
— Больше нет.
— О как! Жениху повезло, вовремя
соскочил.
— Заканчивай хамить, Гриша. Грубость
в одни ворота очень невежливо. Я уже пообещала декану
Рязань-Тульской быть пай-девочкой, а Ирэ-э... Василиса Тобольская
держит данное слово.
Парень недоверчиво хмыкнул:
— Раз так, это сильно облегчит тебе
жизнь. Теперь шуруй в библиотеку за учебниками и чтобы завтра как
штык к началу занятий. Засим прощай!
Издевательски подмигнув, Гриша
Псковский оставил меня одну посреди аудитории.
— Спасибо, — крикнула ему в
спину.
Да уж. Восстановить репутацию Васи
будет непросто. Понятия не имею, действительно ли Тобольская была
человеком чести, однако теперь будет.
***
Остаток дня прошёл без потрясений. К
ужину я не опоздала, столовая кишела оголодавшими курсантами, как
шаланды Кости-моряка кефалью, но ни один из них проблем не
доставил. Показательная расправа над Сашей этим утром возымела
успех. Расправа и угрозы пойти к ректору с отборной клеветой в
адрес каждого, кто тронет милую Василису хоть пальцем. Теперь меня
не задирали, а всего лишь сторонились, как чумную. Вот и славно.
Быть социальным изгоем вообще не проблема на фоне того, что я
очутилась в новом теле и в новом мире.
Прошло уже больше суток, а до сих пор
пробирают сомнения в реальности происходящего. В основном, из-за
непривычного тела. Ирэн была ниже ростом и не такой фигуристой в
районе бюста, что уж говорить об однотонных волосах. Если бы не
ректор со своими странными намёками, покрасила бы их уже сегодня. Я
будто надела неудобные туфли на катастрофически высоком каблуке и
шкуру ежа иголками внутрь. По идее, разница вообще не должна
ощущаться, а вот хрен здесь — оказывается, сознание влияет не
только на память, но также на физические ощущения, и сейчас у меня
жёсткий период акклиматизации.