Чуть позже, когда сад остался позади, Мехмет прошелся по дорожке выложенной красивой плиткой, приметив, что одна из ламп подсветки чуть скривилась. Как всегда, запомнив недочет, дворецкий двинулся дальше, миновал причал, нависающий над водой широким светлым карнизом, и увидел яхту, сделав вывод – Ферхат-бей* дома.
Ускорив шаг, Мехмет обошел особняк, замечая, что на широких террасах спален хозяев все в порядке: маркизы опущены, балконные двери приоткрыты для проветривания.
У входной двери слуга остановился и огляделся еще раз. Цепкий и внимательный взгляд Мехмета прошелся по высоким парадным воротам и задержался на охраннике Тарыке. Тот стоял прямо, опустив руки вдоль тела и не двигался. Мехмет удовлетворенно кивнул и взялся за ту самую ручку двери.
В холле больше похожем на музей Мехмет остановил Бору, нового слугу, решив, что надо проверить насколько тот внимателен:
– Ферхат-бей дома?
Молодой человек ответил тихо, опустив голову, как и положено прислуге:
– Эфенди* дома. Яхта пришвартована, – и застыл, ожидая приказа Мехмета.
– Передай Мерту, чтобы посмотрел на плитку возле двери в голубую гостиную. Осман-ага* платит нам не за то, чтобы дорогой мраморный пол трескался, а мы смотрели на это сквозь пальцы. Пусть Мерт скажет откуда взялась трещина и вызовет мастера Гюльчи. И, да, лампа подсветки на дорожке к парку покосилась. С этим тоже нужно разобраться как можно быстрее.
Бора кивнул:
– Я все передам ему, Мехмет-бей.
Дворецкий уже не слушал Бору, двигаясь неспешно по холлу и оглядывая роскошные напольные вазы, которые не любил. Цветов в них никогда не ставили, а сами они широкими своими горловинами навевали уныние на Мехмета: дворецкий не выносил пустоты и пыли, которая скапливалась в ней. Мыть вазы – большая проблема: высоки, глубоки и слишком дороги, чтобы просто полить их водой из шланга в саду.
У широкой лестницы Мехмет снова остановился и огляделся. Весь первый этаж дома являлся парадной его частью: гостиные, столовые, зал. Именно поэтому сугубое внимание доставалось им. Семья Бояджи не отличалась гостеприимством, но только потому, что слишком мало людей, которые могли бы соответствовать их статусу и иметь честь быть приглашенными в особняк. Однако это вовсе не означало, что гостей не ждали, а потому и содержали в полнейшем порядке парадные комнаты.