— Именно, — подтвердил Орлов. — Это были данные с одной из
наших… э-э-э… наблюдательных станций. Мы регистрируем различные
аномальные флуктуации — энергетические, пространственно-временные,
иногда даже биологические. Данных очень много, они очень «шумные»,
и разобраться в них бывает непросто. Ваши методы, Алексей, ваш
подход к анализу… они оказались для нас как нельзя кстати. Вы, по
сути, сделали то, над чем наши специалисты бились не один месяц —
выявили скрытые закономерности, которые мы раньше не замечали.
Он снова посмотрел на меня с каким-то странным выражением — то
ли уважения, то ли любопытства.
— Скажите, а как вы… как вы пришли к тем выводам, которые
изложили в своем отчете? Что именно вас натолкнуло на мысль искать
корреляции там, где их, казалось бы, не должно быть?
Я немного замялся. Рассказывать ему про статьи из интернета про
«энергетические сети Земли» и свои ночные бдения над графиками было
как-то неловко.
— Я просто… — начал я, подбирая слова. — Я заметил, что
некоторые пики в данных повторяются с определенной, хотя и неявной,
периодичностью. И решил проверить, нет ли связи между этими пиками
и какими-то другими параметрами, которые на первый взгляд не имели
к ним отношения. Использовал методы корреляционного анализа,
построил несколько моделей… В общем, чисто техническая работа.
Никакого озарения.
— «Чисто техническая работа», — хмыкнул Орлов. — Знаете,
Алексей, иногда за «чисто технической работой» скрывается нечто
большее. Интуиция, например. Или то, что мы называем «чутьем
исследователя». У вас, похоже, это есть. И это очень ценное
качество. Особенно в нашей области.
Он помолчал, давая мне возможность переварить информацию.
А переваривать было что. Получается, все эти мои догадки, все
эти смутные предчувствия — это было не просто игрой воображения. Я
действительно столкнулся с чем-то… из ряда вон выходящим. И теперь
мне предлагали стать частью этого «чего-то».
Голова шла кругом. С одной стороны — страх, неизвестность,
полное непонимание того, во что я ввязываюсь. С другой —
невероятное любопытство, азарт, ощущение, что вот он, тот самый
шанс, о котором я так долго мечтал. Шанс заняться чем-то
действительно важным, интересным, выходящим за рамки привычного
мира.
— Игорь Валентинович, — сказал я, стараясь, чтобы голос не
дрожал. — Я, если честно, немного… ошеломлен всем этим. Это все
так… неожиданно. Я даже не знаю, что сказать.