Моя супруга поняла, о чём я подумал, и поспешила перевести
разговор в другое русло:
- На обед приглашён французский посол Оливье-Жуй дэ Глотай.
Увидев, как я улыбнулся, она продолжает в том же духе:
- Я выписала из Бранденбурга к нам доктора Ганса
Трахенбюргера...
- Кого "трахен"? Бюргера? Садомит какой-то... - грожу супруге
указательным пальцем.
Тут мой сынок интересуется:
- А кто такой садомит?
Моя венценосная супруга, пропустила вопрос сына мимо ушей и
взмахнула рукой, чтобы дать мне леща, но вовремя остановилась,
вспомнив про мою травму.
- Дося, - сказал я, обнимая мою дражайшую, - Бить своего царя
при ребёнке и слугах - это же не наш метод... Вот ночью...
- А что? Ночью драться можно? - снова интересуется любопытный
Александр.
Мы фыркаем от смеха и Дося, сквозь слёзы, лепечет:
- В спальне драться нельзя. Можно только бороться под
одеялом.
Тут уже и слуги складываются пополам, перестав соблюдать
приличия.
Место действия: поместье Аскера Мамаева под
Ржевом.
Время действия: май 1614 года.
Иван Опарин, рекрут царской
посохи.
По росту - два аршина и пять вершков(164см), я проходил в
рекруты. Будь я меньше на три вершка, то не взяли бы. В пехоту и к
пушкам брали высоких, крепких и выносливых. За непоставленного
здорового рекрута на сельскую общину или на посад налагался штраф
от казны и обязательство выставить недостающего дополнительно в
следующем году. Поэтому из моей деревни кто-то обязательно должен
был уйти в Себеж.
"Покупатель" рекрутов - одноногий капрал Соян Гордеев за штоф
полугара(1,2л) согласился помочь мне в моей беде. Не взял в
пехотные рекруты, что будут служить на царской службе двадцать пять
лет, а направил в посоху, что вернётся в деревню после войны.
Семейных в рекруты берут токмо по своей воле. Для этого мне
пришлось срочно жениться на Дуне, за которой я целый год ходил.
Семья отдала её за меня из-за плохой девичьей славы. В прошлом годе
на Ивана Купалу мою Дуняшу злыдень-брат нашего помещика Мамаева
снасильничал после ночных гуляний. Староста спрашивал с него
правду, а тот ни в какую. Мол, сама ноги раздвинула. Этого блудоума
всё одно намедни поймали в соседнем поместье, когда он там дворовую
девку снасильничал и забил чуть не до смерти. Связали прямо на
месте и отправили к губному старосте. Так там этот лиходей всё одно
от "рудников" вывернулся. Сказал, что хочет России на поле брани
послужить. Вот его то в Пятую бригаду в Себеж и послали вместо
меня. А я был записан в царскую посоху в обоз.