— Вы не с того начали свою карьеру, мистер Амберхард, — грубо протестует мама.
— Ламелли! — вмешивается бабуля.
А внутри меня взыграла радость, что мама не отступает.
Только вот, кажется, мистеру Харду все равно, ни один мускул на его безупречном лице не дрогнул.
— Я имею право говорить, — не остановилась Ламелли. — Для меня важны честь и преданность, и, насколько мне известно, — переводит пренебрежительный взгляд на Амберхарда, — ваш отец имел в этом большой недостаток.
— Прекрати! — уже яростно возмутилась ба.
Мистер Сальвий Элингтон лишь усмехнулся и потёр переносицу, скрывая явную тревогу во взгляде. Утробный рык верно демонического порождения заставляет всех затихнуть.
— Ничего смешного, мистер Элингтон, — вздёрнула подбородок мама. — Не понимаю, куда смотрит ваш Совет.
— Довольно! — жёстко одергивает маму Амберхард, на его лице заиграли желваки, в глазах полыхал огонь магического резерва, а это значило, что маме удалось его задеть.
— Хочу напомнить вам, миссис Ридберли, вы заблуждаетесь во многом, размышляя устаревшими взглядами, все это в прошлом, но, впрочем, не вам рассуждать о моём прошлом, когда ваше будущее под вопросом.
— Жду решения, — он бросает взгляд на настенные часы, — две секунды.
Сказать, что мама была раздавленной и растоптанной, ничего не сказать.
"У него тяжёлый характер", — констатировал Реот.
"Он поставил маму на место, и всех нас".
"Она задела его честь".
"Что-то я не пойму, ты за кого, Реот?"
"За тебя, Тэалин, за тебя".
Ба молчала, смотря на Ламелли тяжёлым взглядом.
Время шло. Я опустила взгляд и смотрела в пол, лучше так, чем показывать, что творится у меня сейчас в душе. Наконец ба приходит в движение и шагает… Я подняла голову и, округлив глаза, пронаблюдала, как она разворачивает контракт и кладет его на письменный стол, берет перо.
— Что ты делаешь? — охнула мама.
Но она, проигнорировав ее вопрос, разворачивает контракт и широким витиеватым движением ставит подпись. Я уставилась взглядом на маму, пребывая в ошеломлении, как и она. Это значило… Это значило…
"Мы на стороне Совета", — подсказывает Реот.
Ба смотрит на пергамент, где теперь царственно красовалась ее подпись. На ее строгом благородном лице играют разные чувства, я не могла разобрать. Грусть, сожаление или бесславная радость? А может, всё вместе. Восхищаюсь ее выдержке и не могу до конца принять этого поступка.