***
Белозерск. Храм всех богов.
— Матвей, где фолиант? — Настоятель изо всех сил старался
держать себя в руках, — почему мы не нашли его?
— Настоятель, я положил его в кабинет к Меншикову, — здоровяк
упал на колени и коснулся лбом каменного пола, — я не знаю, почему
его там не было, когда вы пришли.
— Хорошо, Матвей, иди, — старик махнул рукой и лишь когда Матвей
покинул кабинет, дал волю чувствам.
Несколько минут в стенах кабинета бушевала святая магия, и
только после этого он смог взять себя в руки и позвонить Никитину.
Когда тот ответил, настоятель произнес лишь одну фразу:
— Барон, живо ко мне!
***
Полчаса спустя. Тот же кабинет.
— Настоятель, — Никитин усмехнулся, — я так понимаю, у тебя
ничего не получилось с Меншиковым?
— Я отдал очень ценный артефакт, чтобы сделать его еретиком, —
тихо, но отчетливо произнес старик, — но каким-то образом он смог
его скрыть от моих послушников, хотя каждый из них имел у себя
артефакт поиска. Но мне удалось засечь запретную магию, поэтому от
допроса ему не отвертеться, — на губах старика появилась ухмылка, —
если придется, я весь город подниму, этого ублюдка нужно убить, он
слишком многое себе позволяет, в том числе и по отношению к
церкви.
— Это плохая идея, — Никитин нахмурился, — церковь может казнить
только в одном случае, если обвиняемый признался в ереси.
— Во время допроса он признается во всем, — настоятель хмыкнул,
— ты же не думал, что я отдам это на откуп кому-то? Нет, допрос
княжича я проведу лично и с использованием святой магии!
Никитин вздрогнул и совсем по-другому посмотрел на настоятеля.
Кажется, старик решил взять власть в городе в свои руки, а это шло
вразрез с планами самого барона. Что ж, значит, нужно готовить
провокацию, идеально будет, если храмовники и гвардейцы Меншикова
перебьют друг друга, открыв дорогу к власти ему. Убрав сильнейших
конкурентов, Никитин наконец-то сможет получить желаемое.
— Я поддержу тебя, настоятель, — барон слабо улыбнулся, — но не
в открытую. Сам понимаешь, нельзя, чтобы кто-то решил, что мы
заодно.
— Хочешь в случае чего выйти чистеньким? — Настоятель
нахмурился, — что ж, пусть будет так, я не стану требовать от тебя
ничего сверх меры. Но твои люди должны быть на допросе, благо он
будет публичным. Я хочу опозорить Меншикова, показать всему миру,
что он слаб и именно поэтому решил прибегнуть к силе темной
стороны.