Толпа зааплодировала, а настоятель было собрался уйти, когда
наконец-то пришел мой черед.
— Уважаемый настоятель, а как вы смотрите на то, чтобы ответить
на несколько моих вопросов? — я направил немного энергии в связки,
так, чтобы мой голос точно услышали все на этой площади, — не для
себя прошу, для добрых жителей.
— Хорошо, юноша, я слушаю тебя, — старику пришлось остановиться,
вот она, зависимость от толпы.
Усмехнувшись, я кивнул Виктору, который стоял у подножия
помоста, и гвардеец мгновенно протянул мне пухлую папку с теми
самыми бумагами, что принес мне Розен. Вот сейчас мы и посмотрим,
насколько хорошо ты умеешь держать удар, старик.
***
Когда княжич взял у своего человека какую-то папку, Никитина
словно молния ударила. Вот в чем дело, у Меншикова был компромат на
старика, вот почему он был настолько спокоен!
— Стягивай людей поближе, — прошипел барон гвардейцу, — когда
начнется заварушка, постараемся уйти. Если придется, стреляйте,
плевать на всех, главное — самим уйти!
Боец кивнул, и через несколько секунд вокруг барона выросла
стена из его бойцов. Никитин уставился на сцену как завороженный,
глядя на то, как княжич достает из папки первый лист.
***
— Итак, уважаемый настоятель, вот мой первый вопрос, — улыбка на
моем лице стала еще шире, — что вы скажете насчет незаконной
торговли неизвестными препаратами, которые усиливают магов? На этом
листочке у меня есть имена и фамилии всех ваших помощников, а также
покупателей, думаю, опричники императора с большим удовольствием
поговорят с вами в царских казематах, таких, как вы, они сильно
любят.
— Клевета! — старик моментально побледнел, — церковь никогда не
занималась ничем подобным, откуда у тебя эти бумаги? Я как
настоятель церкви в Белозерске должен расследовать эту клевету и
наказать тех, кто хочет бросить тень на свет церкви!
— Не спешите, уважаемый настоятель, — Муравьев подошел поближе,
взял у меня лист и впился в него взглядом.
Несколько секунд хватило мэру, чтобы ухватить суть, после чего
Муравьев изменился в лице. Мэр подал знак двум полицейским, что
замерли рядом со сценой, и те поднялись к нам. Старик-настоятель
занервничал еще сильнее, оглянулся, выискивая пути отступления, но
обычные люди уже поняли, что происходит что-то интересное, и
подошли вплотную к сцене, да еще и плотным строем, так что у него
не было никаких шансов убежать. Я протянул Муравьеву всю папку и
сам подошел к старику. Настоятель бросил на меня злобный взгляд, но
мне было наплевать, можно даже сказать, что его ярость грела мне
душу.