Мы, совет старейшин ордена Карателей, отстраняем тебя от
работы на благо ордена. Твои поступки вышли за грань допустимого, и
за это мы тебя наказываем. Мир, куда ты попал, не имеет связи с
основной ветвью миров. Живи и не пытайся вернуться, орден
благодарен тебе за прошлые заслуги.
С уважением и сожалением,
старейшина Эрик».
— Александр, ты все еще с нами? — мягкий голос инквизитора
вернул меня в реальность, и я посмотрел на мужчину перед собой.
Теперь, когда у него не было крыльев за спиной и его аура не
давила, инквизитор мог бы даже сойти за обычного человека, если бы
не яркий шар ядра у него в груди. Пожалуй, с таким ядром его бы без
вопросов взяли бы в Каратели, а ведь нас отбирали по всем мирам,
искали лучших из лучших.
— Да, Марк, — я обратился к инквизитору по имени, — однако я все
еще не понимаю, почему мне стоит прекратить боевые действия. Наш
род пострадал, мой отец отдал жизнь, защищая меня и сестру, а
теперь вы просите забыть об этом? — я сделал вид, что возмутился,
хотя на самом деле мне было немного плевать. Настройка психоматрицы
еще не завершена, поэтому мой разум еще не до конца поглотил память
настоящего Александра.
— О нет, я не прошу вас забыть, — инквизитор тут же замотал
головой, — я прошу лишь о перемирии. Две недели, только и всего. Не
забывайте, пока что вы не глава рода, а ваш отец не успел сказать
свое слово на этот счет. Придется подождать, пока императорская
канцелярия признает вас в качестве нового князя Меншикова, и
минимальный срок — две недели. Я был дружен с вашим отцом, и хотя
последние несколько лет мы с ним не виделись из-за моей постоянной
работы, сейчас я хочу отдать дань уважения павшим и, что более
важно, дать вам, дети, возможность избежать смерти, — улыбка
инквизитора стала печальной, рядом всхлипнула Алиса, вот только
почему-то я ему совсем не верил.
Лицом он владел отлично, ничего не скажешь, но вот глаза, не
было там никакой теплоты и доброты. Передо мной сидел расчетливый,
умный и хладнокровный ублюдок, а таким верить нельзя.
— Пока тебя признают князем, Александр, ты можешь многое
сделать, — инквизитор продолжил говорить, стараясь не выпускать нас
из своих цепких рук, — продай все, что у вас есть, да, ты потеряешь
какую-то часть, но зато получишь жизнь. А наша церковь готова
выкупить у вас все, скажем, с дисконтом тридцать процентов. Вы
получите золото, а главное — возможность жить в безопасности
где-нибудь в столице, например. Разве это плохо?