— Иди, Матвей, иди, — старик часто закивал, а когда здоровяк
вышел из кабинета, настоятель облегченно выдохнул.
Матвей был полностью верен церкви, никогда не задавал вопросов и
делал всё, что скажет настоятель, но при этом он обладал чудовищной
силой, о которой мало кто знал. Для него не существовало щитов, не
было защит, которые он бы не смог пройти. Если о таком человеке
узнают в столице, его тут же заберут, именно поэтому настоятель
прятал его, когда тут был инквизитор.
— Ничего, всё равно всё выйдет по-моему, — тихо прошептал старик
и улыбнулся.
***
Особняк Меншиковых. Несколько часов
спустя.
— Ну давай, показывай, что ты принес, — я насмешливо глянул на
мнущегося Михаила.
Розен решил, что бумаги с преступлениями местного настоятеля
пригодятся мне больше, чем ему, лишь бы я не заезжал к нему в
гости. В принципе, он всё правильно понял, я точно найду этим
бумагам применение, особенно когда местная церковь решит, что пора
меня прижать. И чую я, что это случится очень скоро, особенно после
того, что произошло сегодня, взгляд Никитина был очень
красноречивым, он увидел во мне противника и теперь точно не
отступится.
— Вот, — барон протянул мне кожаную сумку, — внутри всё, что мне
удалось собрать за десять лет работы на церковь. Думаю, вам
понравится, — Михаил улыбнулся.
— Думаешь? — я усмехнулся, — это хорошо, что ты так умеешь. Что
ж, давай посмотрим, что тут у тебя найдется для меня.
***
Сорок минут спустя.
Перевернув последний лист, я уставился на Розена, который замер
напротив меня, словно кролик перед удавом. Интересные бумаги, очень
интересные, особенно что касается торговых операций церкви. Чего
там только не было: и драгоценные металлы с камнями, и различные
артефакты, и дорогие свитки, но больше всего денег местный
настоятель заработал на продаже специальных препаратов, которые
увеличивали силу мага. Не знаю, как он их делал, но только продажи
этих чудо-веществ делали богаче на миллион каждый месяц.
— И откуда ты всё это знаешь, Миша? — я покачал головой, — тут
ведь фактически приговор настоятеля, по-другому и не скажешь.
— Господин, так мне же приходилось всё это отвозить, — Розен
улыбнулся, — церковь не может торговать в открытую, вот поэтому при
каждом храме есть такие люди, как и я, Игорь. Мы получаем долю от
операций, а церковь получает крупные пожертвования, — он
усмехнулся, — на самом деле ничего сложного.