Крутанувшись на пятке, я засадил инквизитору локтем в затылок.
Удар пришёлся вскользь, но своё дело сделал, противник на долю
мгновения потерял свою прыть, а я, не останавливая вращения,
полоснул по нему рапирой. Невероятно, но он уклонился в точности,
как и я сам в начале поединка. А вот от удара плащом он уйти уже не
сумел, прошитая сталью кожа — это вам не шутки. Аврелия просто
смело с ног! Хотя нет, он сознательно позволил плащу себя увлечь,
уйдя тем самым из зоны досягаемости моего оружия. Пистоль, к
сожалению, не заряжен, надеюсь, что и у него тоже.
И тут всё наконец-то закончилось, мир вновь обрёл свои краски,
вернулись звуки, а вместе с ними и стремительность движений
противника. Я же шумно глотал ртом воздух, впрочем, судя по
выступившей на лбу охотника испарине, ему тоже пришлось нелегко.
Так, теперь, если я не хочу покидать этот мир, сто́ит избавиться от
лишних мыслей, они явно ни к чему. Сейчас Аврелий восстановит
дыхание и вновь пойдёт в атаку, и у меня что-то нет уверенности в
том, что мир вновь услужливо замедлится. Так, думай, думай! У него
изогнутый клинок, в бою он предпочитает режущие удары, причём с
минимальной дистанции, удар наносит в последний момент.
Пистолем он до сих пор не воспользовался, хотя лезвие на его
дуле прямо намекает, что и в ближнем бою этот массивный агрегат
весьма опасен. Значит, это должно стать для меня сюрпризом. Учтём,
что ещё? А вот что ещё я додумать не успел, поскольку Аврелий
рванулся вперёд с прямо-таки фантастической прытью.
Только вот я к этому был уже готов, последовательность действий
всплыла в голове, словно сама собой: шаг назад, заблокировать
режущий пистолем, оттолкнуть скользнувшее в сторону лезвие, после
чего колющий удар рапирой в ногу, все равно под рясой у него явно
броня.
- Ну что скажешь, брат Аврелий? - Спросил настоятель у
ошалевшего от удара охотника на ведьм.
- 'Он обучался в одном из орденов, его снаряжение похоже на то,
что носят браться из Sanguis pugnatores, - Вымолвил инквизитор и
хищно улыбнулся несмотря на разбитый нос. Стереть кровь он даже не
подумал. А я стоял ошарашенный его словами и внезапно пришедшим
пониманием того, что произошло. Сейчас, когда адреналин схлынул, до
меня внезапно дошло, что во время боя я вел себя не как дилетант,
коим и являюсь, а как матерый боец. Я не уступил этому монаху,
более того, я ему нос разбил. Не было у меня таких навыков не было
таких рефлексов, из колюще-режущего я только кухонный нож
держал.