– Тесса! – крикнула Кловер – а ведь обычно она была такой терпеливой.
Тесса обернулась к ней с посиневшими от оззифрутового сока губами.
– Звёздные извинения, – виновато сказала она. – Просто когда я волнуюсь, мне хочется есть.
Кловер как будто хотела сказать что-то ещё, но промолчала и вместо утраченного фрукта взяла из вазы на столе светпельсин. Но жонглировать больше не стала, а вздохнула и уселась рядом с Леоной, которая нервно теребила в руках микрофон. Определённо всем девочкам нужно было как-то отвлечься от переживаний, и чем скорее, тем лучше.
Для весёлой и неугомонной Джеммы не было секретом то, что она болтушка. Паузы в разговоре вызывали у неё неприятное ощущение пустоты, которую хотелось поскорее заполнить. Что толку неловко переминаться в молчании, если можно оживить беседу шуткой, интересным наблюдением или просто дружеской болтовней? В любой ситуации она могла рассуждать абсолютно обо всём, что есть под звёздами, и ей всегда хватало уверенности в себе, чтобы поделиться своими мыслями. И она искренне недоумевала, почему эта её способность иногда так раздражает окружающих. (Кстати, она заметила, что тем, кому не нравится её болтовня, обычно нечего сказать или не хватает уверенности в себе.) И ещё Джемма знала, что её разговорчивость бывает очень полезна для её однокурсниц, например для тихой и обычно молчаливой Кесси. Когда её неожиданно вызывали к доске и она жутко краснела, Джемма тут же приходила ей на выручку, высказывая своё мнение и давая подруге время собраться с мыслями. А эти неловкие паузы в разговоре при знакомстве, когда все стоят, таращась себе под ноги, и мучительно придумывают, о чем бы поговорить! Джемма всегда знала, что сказать в такой ситуации. А если и не знала, то всегда могла придумать.
«У тебя прямо дар молоть языком, моя звёздочка», – говаривала ей бабушка, и Джемма сама считала свою болтливость не иначе как великим талантом. И сейчас было самое время воспользоваться им, чтобы помочь подругам. Когда из-за беспокойства и раздражения Звёздные Посланницы готовы были устроить вспышку сверхновой, Джемма считала своим долгом разрядить атмосферу. К тому же она чувствовала, что может попросту взорваться, если немедленно не заговорит. Сегодня молчание давалось ей с особым трудом, а тишина давила, словно тяжкий груз.