Невероятно! Отчитывает меня, словно подростка! Да еще и в такой ситуации…
– Я не дурю и домой не вернусь, – с трудом сдерживая возмущение, отозвалась я. – И добавьте немного уважения в голос, если говорите со мной, как дядя, а не как работодатель.
Громкое: «Бах!», – из динамика телефона застало врасплох, заставив вздрогнуть.
– С уважением, говоришь?! А ты его заслужила? – рыкнул в телефон дядя Витя. – Сбегаешь из дома, как малолетка, вместо того чтобы бороться за свою семью. Перестань уже мучить мужа и ответь наконец, где находишься!
На глаза против воли навернулись слезы, а в горле будто образовался комок, не дающий нормально дышать.
Ненавижу, когда на меня кричат, да еще и обвиняя без причин!
– Это я-то Костю мучаю? – кипя одновременно от гнева и удушающей обиды, спросила я. – Да вы меня должны поддерживать, а не мужа-изменщика! Или мужская солидарность для вас важнее родственных чувств?
«Или это не солидарность, а переживания за бизнес?» – хотела бы добавить я, но вовремя прикусила язык.
Не стоит сжигать последние мосты, а такие фразы положат конец любой попытке поговорить.
– Дура ты, Ольга. Как раз о тебе я и беспокоюсь, – зло бросил дядя. – Мы с Радой – невечные. Слюни и сопли тебе подтирать постоянно не будем. Тебе мужик нужен нормальный, чтобы в обиду не давал. И поверь, Костя лучший вариант из возможных. Прекращай истерику и приезжай. Поговорите с ним нормально. Все решите. Пойми, он раскаивается и больше так не будет.
На последнем утверждении я истерично хихикнула.
«Больше не будет».
Это как в детском саду: больше не будет дергать за косички, больше не будет нестирающимися фломастерами разрисовывать лицо твоей любимой куклы.
Больше не будет изменять и делать глупым зайчихам зайчат.
Боже, какой же бред!
Неожиданное веселье схлынуло, так же быстро, как и пришло. Я всхлипнула, дотронувшись до мокрых от слез щек.
И когда они только успели пролиться?
– Нет, дядь Вить. Не приеду, – тихо, но уверенно произнесла я, тыльной стороной ладони вытирая слезы. – И Костя не лучший. Лучшие так не поступают.
Дядя тихо выматерился, но будто бы не в трубку. Слишком тихо, прозвучало.
– Мне некогда тебя утешать и уговаривать, Олга. Я вам не нянька. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – он на секунду замолк, давая мне осознать услышанное, и проговорил более жестко. – Завтра чтобы была на рабочем месте, это приказ директора. Не придешь вовремя – уволю с волчьим билетом. Тебя ни в одну фирму не возьмут, и домой, под бок к мужу ты уже вернешься не как невинно оскорбленная, а как просительница. Подумай хорошенько, оно тебе надо?