сам их видит.
Первыйбородачмашет рукой— Лёха уходит в сторону, как тень.
Фальката, судя
по всему,вспарывает
егоживот. Риелторпадаетна колени и зажимает его обеими
руками. Второйистошнокричит, огонь на его руках гудит, нои тутЛёха бьётпервым.Егоклинок
режетчеловеческую плоть
почти так же легко,какножницы—бумагу.
Головас удивлёнными глазами
бородатогокатится,останавливаясьу ногбандитов в костюмах,которыежмутся к своим машинам.
Я стою,
сердце колотится, меткачешется, а
в голове —полнаяпустота.БратишкаРоман где-то сзади, егонатужнорвёт, я слышу хрипы и запахсвежейблевотины. Уголовники — высокий со шрамом и
кряжистый —не
двигаются, их лица белые, как
мел.
— Алексей
Викторович! — заикается высокий, его шрам блестит от
пота.
— Мы всё
уберём, клянусь! Никаких следов, даже не беспокойтесь!
Крепкийактивнокивает.
— Всё
чётко будетна! —
бормочет он, выхватывая телефон. — Эй, бригадавашанужна! Зачистку,
срочнона!Пакет
максимальный, мать
вашуна!
Лёха не
смотрит на них. Стряхивает кровь с фалькат,
лезвияопятьблестят, как новые. Вытирает их о
пиджак коленопреклоненного бородача иубирает
куда-то за спину, будто их и не было. Поворачивается ко мне. Его
глазавсё также
холодны, но уголок рта
дёргаетсяв подобии
улыбки, почти как тогда, в
казарме.
—
Предлагаю поужинать, — говорит он. Егоголос — смесь иронии и угрозы. — Кажется, я
слегка проголодался.Координаты скину в течение получаса.
Ямолчапялюсь на него,голос пропал да исловпочему-тонет. Лёха шагает к своей машине. Водительмолча открываетперед нимзаднюю дверь.Алексейсадится, дверьза нимзакрывается с мягким щелчком, двигатель гудит
тихо, но мощно. Машина скользит прочь, фары режут темноту, и она
исчезает, как призрак.
Бандиты
развивают бурную телефонную деятельность.
—
Быстрее, я сказал! —на
повышенных выговариваетвысокий. —У нас тут реально бойня!
Слышукакой-тохрипсзади.
Роман.Бледный, как сама
смерть. Ползёт ко мнена четвереньках, глаза — как у побитой собаки.
— Стас, —
хнычет онплаксивым
голосом,пытаясь ухватить
меняза ногу.
—Заберименя, братан! Не бросай! Я не хотел,
клянусь!Не думал, что так
получится!
Я смотрю
на него,ав груди —полнейшаяпустота. Этот,так
сказать, братсдал
меня,заложил,
какненужную вещь в
ломбард.
— Пешком
пройдись, —вытягиваю из себя
слова, стряхивая его руку. —
Тебе полезно. Телефон мой забудь