Нурия.
Лицоженщиныбыло совсем близко и она
улыбалась, ноне той тёплой улыбкой, которую можно
ожидать от друга, а какой-то странной, почти хищной, с лёгким
намёком на сожаление. Её глаза с рыжим отливом блестели в темноте,
как у кошки, поймавшей добычу.
— Нурия?
— мой голос прозвучал хрипло, горло пересохло. Я попытался сесть,
опираясь на локти.Она мягко, но с неожиданной силой толкнула меня
обратно.Ладонь легла мне на грудь, и я почувствовал, как
холод её пальцев пробирается сквозь тонкую ткань футболки.
Отэтихприкосновения по коже побежали мурашки, но я не
мог пошевелиться — её взгляд будто пригвоздил меня к
кровати.
—Не вставай, Стас, — сказала онанизкимголосомс
лёгкой хрипотцой. — Времени у тебя осталось не так
много.
Я
моргнул, пытаясь собрать мысли в кучу.Слова
звучали как предупреждение, но в нихсквозилочто-то ещё — какая-то обречённость, от которой у
меня внутри всё сжалось.
— О чём
ты? — я сглотнул, чувствуя, как пот стекает по виску. — Какое
время?
Нурия
выпрямилась, но её рука осталась на моей груди, пальцы слегка
сжались, как будто она проверяла, бьётся ли моё сердце.Длинные тёмные волосы спадали на плечи и в слабом
свете я заметил, что они слегка шевелятся, словно гонимые
лёгким ветерком. От неё пахло
ладаном и чем-то сладким, тем же запахомгорелого сахара, что остался после исчезновения Кати во
сне.
— Азар, —
произнесла она, и голосеёстал
ещё ниже, почти шёпотом. — Количество жертв, которых
ему приносят, растёт. С каждым новым
огнём он становится сильнее.
Ещё немного, и этот демон выйдет из-под контроля. Те, кто думает, что
может манипулировать им, ошибаются. Они не знают, что в
определённый момент он перестанет их слушаться. И тогда… —Нуриязамолчала, её глаза сузились, и я почувствовал,
как холод пробежал по моей спине.
— Тогда
что? — я сжал кулаки, пытаясь справиться с нарастающим страхом. —
Что будет?
Нурия
ответиланесразу. Её взгляд скользнул вниз, к
моей груди, и я понял, что она смотрит на амулет — «Глаз Неба»,
которыйдал мнедед Исмагил.
Обсидиан
с бирюзой слабо светился в
темноте, тёплый на ощупь, как будто жил своей собственной жизнью.
Она наклонила голову, её пальцы скользнули к амулету, и я
почувствовал, как он ещё больше потеплел от этого
прикосновения.
— Эта
вещь… — начала она, голосеёстал
мягче, но в нём всё ещё звучала тревога. — Она действительно может
тебе помочь. Но не в таком виде.