– Это что сейчас было? – шепчет Люся, как только я приземляюсь на диван.
– Не бери в голову. Просто, если они найдут мой рисунок, а что-то мне подсказывает, что они снова будут везде рыться, нам будет… сложно объяснить нарисованное.
– Да чо уж там объяснять, нам все равно крышка, Лиз, – обреченно произносит Люся и отпивает из фляжки несколько глотков.
– У тебя снова чешется попа?
– Нет, пока моя задница не чешется. Но это вопрос времени.
Перевожу взгляд на свои коленки, как только мужчины возвращаются в гостиную. Молчание пугает. Я не выдерживаю и перевожу взгляд на главного, в руке которого ножницы. Мамочки.
– Итак, леди, рассказывайте все ваши действия, начиная с утра. Хотя, нет. Пожалуй, та, что с придурью молчит, – переглядываемся с Люсей и… молчим. Обе. – Поправочка, та, что с большей придурью молчит. С меньшей вещает.
– Мы пошли на пляж, – синхронно вещаем с Люсей.
– Элизабет Евгеньевна, молчать, – ухмыльнувшись произносит Федор. Ну, прекрасно, теперь я не только особенная, но и с придурью.
– Пошли мы на пляж, купались там и загорали до обеда. Потом еда закончилась, и мы решили пойти домой. Ну и сократили путь через лес.
– И что там было в лесу? – ответа от Люси ясно зрячий не получает ввиду того, что она давится то ли слюной, то ли извечно выпадающей пломбой с многострадальной семерки. – Элизабет, продолжай.
– Грибы. Точнее много грибов, – тут же добавляю я.
– Так вы поэтому такие, с особенностями? Галлюциногенов нажрались?
– Мы грибы пока не ели. Они в холодильнике. И собрали мы грибы съедобные.
– Видать, ты больше грибочков нанюхалась. Людмила, вступай.
– А чего вступать? Грибы в холодильнике. Целая корзина. Можете проверить.
– Хорошо. Дальше что было?
Люся рассказывает точь-в-точь, как мы нашли Витю и все наши действия, не упустив ни одной детальки. Федор Михалыч слушает очень внимательно, проворачивая в руке ножницы.
– Почему вы не вызвали ментов?
Тут снова вещает Люся, не забывая рассказать про ругань на весь двор и мою феерическую угрозу про убийство Вити. Федор Михалыч крайне озадачен. И молчит. Что пугает больше его угроз. Тянется к яблоку, лежащему на столе и смачно его откусывает.
– Ну что уставилась, Элизабет Евгеньевна?
– Любуюсь вами.
– Чем именно?
– Тем, как вы… сексуально чавкаете.
– Никак не могу тебя раскусить, – озадаченно бросает Федор, потирая подбородок.