Я понимал, что это, скорее, эмоции, если даже мы остановимся, то как-нибудь да вытянем состав на подъем. Но Глазов не хотел этого, и подавал сигналы раз за разом. Мне даже казалось, что он гудками, как бы заявлял: «Гла! – Зов! – Я-а-а!». Может быть, он и высвистел нам дорогу, так как открылся входной светофор, и мы поехали дальше без остановки.
Обычно Глазов был немногословен, но как-то однажды выдал в разговоре: «В нашем деле самое главное – держать марку».
И пояснил: если будешь держать воду в котле и пар на положенных шестнадцати атмосферах, значит, держишь ее – марку! После нашей «пахоты врукопашную», я понял, что держать ее иногда не легко, но хороший товарищ всегда поможет в трудную минуту.
Это ревностное отношение к делу, и своеобразное понятие чести понравилось мне, А слова «держать марку» не раз приходилось мысленно говорить себе в разных ситуациях. Поэтому автора их всегда вспоминаю с благодарностью.
Интересно, что в нашей работе существовали и парадоксы, потому что многие обыденные действия оказывались перевернутыми по смыслу. Так известное правило: «Мой руки после туалета» на паровозе звучало совершенно невероятно: «Мой руки перед туалетом!».
Дело в том, что руки кочегара, да и помощника машиниста паровоза обычно в угольной пыли и в масле, что необходимо их отмыть, прежде, чем пойдешь, хотя бы по малой нужде. Хорошо, что горячей воды на паровозе вдосталь, да и мыло всегда водилось.
С мытьем после работы тоже возникали довольно любопытные ситуации. Мы так пропитывались угольной пылью, что обычная мочалка не помогала, и в этом случае выручала только хорошая щетка на крепкой и длинной ручке.
Ладно, тело как-никак ты видишь, и отмыть его дочиста сможет почти каждый. А вот, как отмыть глаза? Дело в том, что грязь так въедалась в складки на веках, что недомытые, они напоминали плохо подведенные глаза какой-нибудь загулявшей девицы.
Вот мы и бегали из душевой к зеркалу и обратно, чтобы домыть веки.
Так что паровозники, наверное, первыми открыли тайны макияжа.
Это выражение о каких-то вынужденных жертвах относится не только к деятелям культуры. Ведь известно, что есть, так называемые, профзаболевания. Чем это не случайные жертвы разного рода опасных производств?
Но у нас-то работа не такая уж тяжелая, никаких профзаболеваний, вроде бы, не наблюдается. Это относительное благополучие можно легко проверить на себе и коллегах, ведь мы уже третий месяц работали на паровозах. И хоть бы что – бодры и веселы!