– Отлично, Биггз, поставьте и от меня пять соверенов.
Он показал на кошелек, лежавший рядом с часами. Биггз достал оттуда пять золотых монет и спрятал в карман. Майкл всегда ставил на себя. Дело верное: если проиграет, огорчаться будет некому.
Биггз согрел брюки Майкла над стеклом лампы, и Майкл нырнул в них, выбравшись из-под одеял. Он заправлял в брюки ночную сорочку, а Биггз тем временем продолжал исполнять сложный обряд, чтобы предохранить своего подопечного от холода в негерметичной кабине самолета. Поверх сорочки пошел шелковый жилет, затем две шерстяных рыбачьих стеганых куртки, еще один жилет, кожаный, и, наконец, офицерская шинель с обрезанными полами, чтобы не цеплялась за ручки управления самолетом.
Вскоре Майкл был укутан так плотно, что не мог нагнуться и самостоятельно обуться. Биггз склонился перед ним и надел на босые ноги шелковые носки, потом две пары шерстяных высоких носков и, наконец, высокие сапоги из шкуры антилопы куду, которые Майкл пошил себе в Африке. Сквозь их мягкую гибкую подошву летчик чувствовал резиновые педали управления. Когда он встал, его стройное мускулистое тело под множеством одеяний казалось коренастым и бесформенным, а руки торчали, как крылья пингвина. Биггз открыл перед ним клапан палатки, а потом светил, пока они по доскам шли через сад к офицерской кают-компании.
Проходя мимо других темных палаток под яблонями, Майкл слышал в них кашель и шорохи. Никто не спал, все слушали звуки шагов, все боялись за него, а некоторые, может быть, радовались, что не им сегодня вылетать против аэростатов.
На краю сада Майкл на мгновение остановился и посмотрел в небо. С севера накатывались темные тучи; сквозь них просвечивали звезды, которые, однако, уже бледнели с рассветом. Эти звезды оставались по-прежнему чужими для Майкла; хотя он теперь узнает созвездия, это не его любимые южные звезды: Южный Крест, Ахернар, Аргус и другие. Поэтому он опустил взгляд и побрел вслед за Биггзом и покачивающимся фонарем.
Кают-компания эскадрильи размещалась в разрушенном склепе; его перекрасили, закрыли брезентом дыры в крыше, и здесь стало тепло и уютно.
Биггз отошел от входа.
– Когда вернетесь, сэр, я отдам ваш выигрыш, пятнадцать фунтов, – сказал он.
Биггз никогда не желал Майклу удачи, чтобы не сглазить.