– Вы позволите еще раз навестить вас, мадмуазель де Тири?
– Если угодно, капитан.
Сердце Анны, смягченное вином, благоволило им. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы проявить решительность.
– До свидания, минхеер, – твердо сказала она. – Девочка простудится. Домой, Сантэн.
Граф счел необходимым запить кларет парой бокалов шампанского.
– Это смягчает резкость вина, – с серьезным видом объяснил он дочери.
Поэтому женщинам пришлось укладывать его в постель. Во время опасного подъема по лестнице граф пел марш из «Аиды», очень громко, но фальшиво. Добравшись до кровати, он навзничь повалился на нее, как спиленный дуб. Сантэн по очереди подняла его ноги и стащила с них сапоги.
– Благослови тебя Господь, малышка, папа тебя любит.
Вдвоем они усадили его и надели через голову ночную рубашку, потом снова позволили упасть на подушки. Теперь, когда скромность графа охраняла ночная рубашка, они сняли с него брюки и повернули его на бок.
– Пусть ангелы оберегают твой сон, красавица моя, – пробормотал граф, когда они укрывали его одеялом. Анна погасила свечу. Под покровом темноты она погладила графа по спутанным волосам. Ее вознаградил громкий храп, и вслед за Сантэн она вышла из спальни, прикрыв за собой дверь.
* * *
Ночью Сантэн лежала и слушала, как скрипит и трещит старый дом.
Она благоразумно не стала ложиться под одеяло полностью одетой, потому что, как раз когда она собиралась гасить свечу, внезапно явилась Анна и села на край кровати. Вино развязало ей язык, но не настолько одурманило, чтобы она не заметила, что Сантэн не в ночной сорочке. Зевая и вздыхая, Сантэн силой мысли пыталась усыпить ее, а когда отчаялась и услышала, как на далекой церкви в Морт-Омме часы пробили десять, сама притворилась, что засыпает.
Мучительно было лежать без движения и мерно дышать, когда она сгорала от возбуждения.
Наконец Анна поняла, что говорит сама с собой, прошлась по маленькой комнате, подбирая и складывая разбросанную одежду Сантэн, потом поцеловала девушку в щеку и погасила фитиль.
Оставшись одна, Сантэн сразу села и испуганно обхватила себя руками. Она ждала.
Хотя развязка встречи с Майклом в ее представлении была совершенно ясна, точный порядок предстоящих действий еще оставался для нее таинственным и туманным. Логика подсказывала, что это не должно существенно отличаться от того, что она много раз наблюдала в поле и на скотном дворе.