М.: Не могут же они перехватывать разговоры по всем мобильникам в Кейптауне!
У.: Не по всем, а только по тем, которые им нужны. При чем здесь вообще мобильники?
М.: Всякий раз, когда наступало время очередного отчета, приходилось ездить на явочную квартиру…
У.: Что произошло, когда ты в последний раз вернулся с явочной квартиры?
М.: Последний раз я ездил с отчетом в понедельник, а во вторник все и началось. Они вдруг стали скрытными. Сначала я подумал, что они беспокоятся из-за чего-то другого. Может, из-за груза. Потом, вчера, вижу: нет, они так себя ведут, только когда я рядом. Понимаете, они действовали очень тактично, незаметно, старались не показывать виду, что умолкают только при мне, но я заметил. И забеспокоился. Решил на всякий случай быть настороже. И вот сегодня утром Сулейман приехал на заседание Комитета, а мне велел ждать его на кухне, вместе с Раяном…
У.: Сулейман Долли, которого называют Шейхом?
М.: Да.
У.: А кто такой Раян?
М.: Бабу Раян, его водитель – такой же работяга, как я. Мы работали вместе. Пока мы сидели на кухне, Раян мне ни слова не сказал, и это показалось мне очень странным. А потом они позвали к себе Раяна – в самый первый раз. Понимаете? Мы с ним водители, обслуга, нас обычно на заседания не приглашают. И я подумал: дай-ка послушаю у двери, наверняка они что-то затевают. Я подошел к двери и услышал, как Шейх… Сулейман… сказал: «Мы не можем рисковать, ставки слишком высоки».
У.: Ставки слишком высоки.
М.: Ну да. Потом Шейх велел Раяну: «Расскажи, как исчезает Измаил».
У.: Продолжай!
М.: Нечего продолжать. Потом они меня накрыли.
У.: Как?
М.: Имам застал меня у двери. Я думал, он тоже там, внутри. Все должны были быть внутри.
У.: И ты убежал.
М.: Я убежал, да, а они стреляли мне в спину! Говорю вам, они не знают жалости и очень упорные!
У.: Давай вернемся к событиям понедельника. На явочной квартире ты говорил о «внезапном всплеске деятельности»…
М.: Последние две недели – да. Они что-то затевают.
У.: Почему ты так решил?
М.: Раньше, много месяцев подряд, Верховный комитет собирался раз в неделю. А сейчас – три-четыре раза. Это вам что-нибудь говорит?
У.: Но в чем дело, ты не знаешь.
М.: Должно быть, дело в грузе.
У.: Расскажи еще раз о телефонном звонке. О разговоре Сулеймана и Мэки.
М.: В прошлую пятницу Шейху позвонил Мэки. Шейх встал и вышел в коридор, чтобы я не слышал, о чем они говорят.