Флеа покосилась на цифровой циферблат часов.
– Между половиной второго и двумя мне нужно будет сделать им очередной укол, – сказала она Лоуренсу.
Я сидел и ждал, что он ответит. Как парень из Кару отреагирует на это… явление природы?
Он достал из кармана на дверце сложенные бумаги и передал ей. Движения у него были медленными, скупыми.
– Наверху маршрутный лист, внизу карта. К двум часам мы будем в трехстах километрах отсюда, а может, немножко больше…
Она молча взяла бумаги, спустила ноги на пол и стала изучать верхний документ, белый лист бумаги с двумя колонками: названия мест и расстояния. Развернула карту, сличила с маршрутным листом, водя тонким пальчиком по паутине дорог за Валватером, Рюстенбургом, Вентерсдорпом… а потом вскинула голову. Лица ее я не видел, зато услышал, какой у нее угрюмый голос:
– Маршрут чертовски запутанный. Почему просто не поехать по шоссе N1?
Тогда я заметил, что на шее у нее тоже есть рубец от старого шрама. Он начинался за левым ухом и, изгибаясь, исчезал под линией волос, похожий по очертаниям на птичье крыло, только на один оттенок светлее кожи.
– Дядюшка Дидерик просил держаться подальше от больших дорог. И потом…
– Почему? – резко, словно обвиняя, спросила она.
– Из-за пунктов взвешивания, – хладнокровно, сдержанно ответил Лоуренс.
– Из-за пунктов взвешивания?
– На больших расстояниях важно поддерживать постоянную среднюю скорость; ничто так не тормозит передвижение, как необходимость постоянно въезжать на весы-платформы. На каждом пункте взвешивания грузовиков теряешь плюс-минус час, а если мы поедем по шоссе N1 или N12, нам придется проехать целых пять таких пунктов. И потом, наш маршрут почти на пятьсот километров короче.
Я им гордился: он не позволил себя запугать, голос у него был спокойный, он не ждал ее одобрения, а просто вежливо и спокойно сообщал нужные сведения.
Флеа снова провела пальцем по маршруту, покачала головой:
– Нет. Нам придется ехать через Бела-Бела. Мне понадобится свет, когда я буду их усыплять.
Лоуренс покосился туда, куда указывал ее палец.
– Хорошо, – сказал он. – Мы сделаем там остановку.
Она самодовольно сложила карту, как будто выиграла раунд в боксе. Положила карту на полочку, в углубление между держателями для стаканов, снова поджала под себя ноги и, словно показывая, что больше разговаривать не о чем, уронила голову на грудь.