Вот и сейчас в вопросе Синигира Тимше послышалась явная насмешка: ясно ведь, что особого счастья от этого утреннего свидания Синигр не испытывал.
– Мы уже виделись сегодня еще затемно. Ты, видно, проснулся еще раньше меня. Может, решил стать звероловом? – сердито ответил зверолов.
Тимша отличался прямотой и простотой – Синигир поморщился от его слов и тона, каким они были произнесены. Но понимая: гневается зверолов не на пустом месте и находится не в лесу, освобождая свои ловушки от добычи, а под его, Синигира, балконом, тоже неспроста, охотник, желая положить конец непонятной ситуации, перегнувшись через перила, сказал:
– Прошу, зайди в дом. Поговорим спокойно.
Зверолов раздумывал несколько мгновений. Затем любопытство пересилило гордость —Тимша распахнул дверь и, оказавшись в большой светлой комнате, на миг потерял дар речи.
Охотники и звероловы с гордостью украшали свою одежду и дом трофеями, добытыми в лесу. Охотники находились в более выигрышном положении: Тимша понял это с первого взгляда. На стенах огромной комнаты висели двадцать (Тимша сосчитал!) шкур свирепого белого барса; шкуры черного хищника, крайне редко встречающегося, и убитого Синигиром лишь однажды, среди них не оказалось: охотник сшил из нее куртку. Еще комнату украшали когти медведей, нанизанные на бечеву, волчьи оскаленные морды с яркой бирюзой вместо глаз и кабаньи головы с огромными клыками.
Убранство залы говорило об удачливости и смелости охотника Синигира. Тимша невольно вспомнил свою хижину, где стояла пара чучел лисиц и енотов. Хотя по сравнению с хоромами охотника не только лесная избушка Тимши, а, наверное, даже дома Золотого города Дювона будут выглядеть хибарами (Тимша никогда не был в Дювоне, но слышал от других: дома там каменные, высокие, просторные). Но эта мысль зверолова не утешила, наоборот, он рассердился еще больше, но уже на себя, ибо заподозрил, что позавидовал охотнику.
Между тем Синигир спустился с лестницы, вышел навстречу гостю и довольно приветливо спросил:
– Что ты хочешь от меня, зверолов?
Тимша метнул на хозяина огненный взгляд, вскинул голову и резко ответил:
– Чтобы ты объяснил: зачем на рассвете ходил по моим тропам?
Синигир немного подумал, и, вздохнув, заметил:
– Я так понимаю: отрицать это бесполезно?
– Я верю своим ушам, своему носу, а еще больше верю своим глазам!