— Сейчас все зависит не от меня.
— У старика на нас планы? — Геалах
сразу помрачнел.
— Да. Будем брать «гнездо» на днях.
Приказал держать всех в форме и готовыми действовать в любое время
дня и ночи. Как только будет сигнал, весь отдел должен слететься
быстрее, чем стервятники на дохлую лошадь.
Тай-йин присвистнул.
— Вот дрянь. Почему мы?
— Не спрашивал. Видимо, остальные при
делах. Такие вещи наверху обсуждать не принято. Передайте всем
парням, которых сейчас нет. Отныне отдел на осадном положении.
Никаких выходных, никаких отгулов и прочего. И полная боевая
готовность.
— Где «гнездо»?
— Девятый жилой блок, некий
заброшенный стадион.
— Знаю это место, — кивнул Геалах, —
Как чувствовал. Для семейки Гнильцов лучше и не придумать. Площадь
огромная, темно и ни души кругом. Это для них как теплица, знаешь
ли. Не хочется думать, как глубоко они пустили там корни.
— У нас будет пять десятков Кулаков.
Эти возьмут любую крепость. А мы, как обычно, для контроля и
выслеживания.
— Как в стае охотничьих собак, —
заметил Геалах, — Они волкодавы, а мы — борзые да ищейки. Папаша
Мунн, видимо, полагает, что нас одних опасно отпускать даже в
туалет.
— Это «гнездо», — сказал Маан таким
тоном, как будто Геалах не знал, что означали его слова, — И
соваться туда стоит лишь полностью подготовившись. Потому что,
какую слежку ни устанавливай, никогда не знаешь, что встретишь
внутри. Все равно, что совать руку в ящик фокусника…
— Который на досуге мастерит медвежьи
капканы. Мунн сказал, когда нам свистнут?
— Только то, что на днях. Сам
понимаешь, точный срок сейчас неизвестен даже ему самому. Нам
просто приказано быть готовыми.
— Но это случится не сегодня,
насколько я понимаю.
— Думаю, нет. Не сегодня.
— Значит, мы вполне можем навестить
«Атриум».
— Геалах!
— Я не имел в виду кутить до утра,
конечно. Но от пары бокалов пива мы готовность не утратим.
— Не хочу проверять.
— Это «Атриум», старик.
— А это — служба, — холодно сказал
Маан, — И, видимо, кому-то из нас стоит изменить приоритеты.
— Маан уже ведет себя как
семидесятилетний, — пожаловался Геалах, — Ты уловил, как он начал
говорить, Тай-йин?
— А то! Ей-богу, я точно услышал
своего покойного дедушку.
— Печальное зрелище.
— Надо иметь сострадание к старшим,
Геалах! — скорбь на лице Тай-йина была настолько натуральной, что
ей можно было поверить, — Представляешь, пройдет еще совсем
немного, ну лет двадцать или двадцать пять, и мы с тобой тоже…