– Спасибо. Тронут… Поедем пешком или, может, на такси хочешь? Правда, ездить на такси школьному учителю не по карману…
– Что, тебе денег не хватает?
– Стараюсь жить по средствам. На зарплату то есть. Денег не печатаю. Я – законопослушный гражданин.
– Продал бы что-нибудь из старины. Тут вроде ценятся такие вещи.
– Не хочу выделяться. Живу как все…
– Ну давай облаком, что ли… Или тебе и энергии не хватает?
– Ну почему? Я научился заряжаться, как ты учила. Верить, значит. Я верю в себя, в то, что смогу – и все выходит… Но прошу тебя, не надо облаком. Еще заметит кто. Теперь ведь люди не те, что были. Раньше, например, сразу понимали, что божество летит, спешит по неотложному делу. А теперь сочинять начинают: энэло, мол, какое-то, фотографируют, в газеты пишут, порядок требуют навести.
– Ну тебя, скучный ты какой-то стал, – возмутилась Афродита. И озорно тряхнув головой, крикнула: – Догоняй! – исчезая и превращаясь сразу в дымчатое, постепенно светлеющее и радостно сверкающее облачко, более всего напоминающее огромный мыльный пузырь, уносимый ветром. Почувствовав давно не испытываемый восторг, Арей в свою очередь окутался облаком и взмыл в небо. Он быстро разогнался, догнал и мягко коснулся упругой поверхности ее облака, направляя в нужную сторону. Она ласково, как щекой о щеку, потерлась в ответ о поверхность его облака и, не теряя с ним контакта, скользнула вниз, чтобы пропустить Арея внутрь своего, – так, слившись в одно целое и обнявшись, они стремительно полетели вперед…
Собственная квартира, как только Арей распахнул дверь перед гостьей, показалось ему удручающе маленькой, неухоженной и неубранной – типичной берлогой холостяка, как это принято было изображать в кино и литературе шестидесятых.
– Ну вот, я же предупреждал, – сконфуженно пробормотал он и, опережая гостью, кинулся в комнату чтобы прибрать наиболее вопиющие свидетельства своей неопрятности.
Афродита вошла за ним и с любопытством огляделась. Да, небольшая комнатка, неубранный раскладной диван, занимающий почти всю ее площадь, у окна – письменный стол, заваленный книгами и тетрадками, книжные полки и подлинник Гогена – на одной стене, платяной шкаф – у другой.
Пока он, чертыхаясь, собирал разбросанные на полу книги и складывал диван, она заглянула в кухню. Сковородка со следами яичницы и стакан с недопитым чаем на маленьком кухонном столике, газовая плита, пенал с посудой у стены. Туалет, ванная – все миниатюрное, достаточно чистое, хотя везде следы утренней спешки: газета на полу, полотенце на вешалке в прихожей. И никаких следов женщины. Афродита пожала плечами: