— У меня через три месяца свадьба, — начал без обиняков. — Но сейчас я желаю тебя, — сказал прямо и откровенно. — Ален, я хочу тебя в любовницы на следующие три месяца.
— Это плата за твою протекцию в опеке? — поинтересовалась ровно.
— Нет. Об этом не беспокойся. Твоя девочка будет с тобой.
Алена вскинула голову и с поразительным недоверием поглядела на меня. Кажется, искала признаки лукавства и притворства.
— В чем подвох?
— В том, что я хочу. И я получу, Алена. Вопрос только в том, как это будет: борьба или удовольствие? Я не отстану от тебя сейчас. Но через три месяца распрощаемся навсегда. Нам будет хорошо, я не обижу тебя: ни физически, ни материально.
— А морально? — усмехнулась горько.
— С этим сложнее. Характер у меня порой тяжелый. Когда заебаный — могу быть злым и раздраженным. Достается всем, кто под руку попадет.
— Даже твоей жене?
— Невесте, — поправил машинально. — Это часть жизни тебя волновать не должна. Это моя зона ответственности.
— Это подло, не считаешь? — меня спросила, но сама явно утверждала. Значит, понятия о добре и зле все еще жили в ее душе. Похвально, только жизнь она совсем другая, не черная и не белая. Она сложная.
— Моя подлость тебя не касается, ок?
— Зачем тебе это?
— Натрахаться хочу в холостяцкой жизни.
— Ты не холост, ты живешь с женщиной.
— Алена, — я тоже сел, — наши отношения амаральны, и мы оба знаем это. Если я захочу разобраться в первопричинах, то пойду к, мать его, психологу, а не к Алене Романовой. Мне от тебя не психоанализ нужен.
— Знаешь что? — повернувшись, подалась навстречу.
— Что?
— Пошел нахрен! — попыталась вскочить с кровати, но я был быстрее. За руку дернул и повалил на подушки. Телом своим придавил, снова возбуждаясь. И после этого еще будет говорить, что не играет со мной! Кошки-мышки чистой воды!
— Почему я? — крикнула прямо в лицо, брыкаясь, как дикая коза.
— Я хочу тебя. Разве этого мало? — вздернул тонкие запястья над головой и губами поймал острый сосок.
— Тебе кто нужен? Нежная, ласковая, доступная двадцать четыре на семь девочка? Это не про меня, понимаешь ты или нет?!
— Мне это не нужно. Оставайся собой, — накрыл мягкие губы, с нажимом раздвигая зубы. — И да, все же будь иногда ласковой, — велел, когда коленом чуть яйца мне в омлет не превратила.
— А если я откажусь? — спросила шепотом, между поцелуями. Покорившаяся силе, но несломленная.