Наконец Ираклий пошел в школу.
– Видите ли. У Вадика действительно были проблемы с товарищами в последнее время, но мы стараемся не вмешиваться… Колесников, прекрати сейчас же – это тебе не ринг. Да, так вот, дети должны сами научиться решать такие проблемы. Иначе, что будет с ними, когда они выйдут за пределы этих стен…
А через три года умерла жена. Она увядала на глазах. Врачи с умным видом разводили руками: «… психологическая травма… посттравматический синдром…». А ее как будто просто отключили от какого-то источника, питающего жизнь. К этому времени их проект исчерпал себя. Советская власть купила, а точнее украла за большие деньги (все через жопу) IBM-овскую OS-360 и их просто прикрыли, заставив адаптировать приобретение под советские технологические возможности. Поэтому, когда ему предложили возглавить крупный отдел в одном из первых в стране институтов прикладной математики, он согласился без колебаний.
Обстоятельства гибели сына заставили его задуматься над вопросом, который, как он потом полагал, тлел в нем всегда: быть евреем – что это значит? Процесс национальной самоидентификации принял у Ираклия (как и положено гению) весьма своеобразный характер. Проштудировав несколько самоучителей иврита, он достал издание ТАНАХа с параллельным текстом на русском и начал читать. Читая, он почувствовал удивительную стройность, «алгоритмическую» регулярность этой книги и понял, что это ключ к Тайне. Так появились четыре Постулата Веры и институт судьбы.
Как-то будучи в столице по делам института, Ираклий решил наведаться в центральную московскую синагогу. Там его внимание привлек человек средних лет с густой копной седых волос и по мужски красивым, волевым лицом. Они разговорились.
– А ведь я Вас знаю – вдруг сказал собеседник – еще по Минску. Не напрягайтесь. Мы не были знакомы. Официально… Я курировал Ваш отдел.
– Что значит «курировал» – под левой лопаткой Ираклия противно защемило.
– Курировал. Доносы читал. Агентуру инструктировал. Давайте присядем. Летом 1967-го года было принято решение провести нечто вроде, как это значилось в циркуляре, профилактического мероприятия. В школах периферийных районов больших городов, где евреев было немного (дабы не провоцировать политический резонанс по поводу преследования на национальной почве), выбирали одного или двух, по разным критериям и начинали бить. Не так, чтобы очень сильно, но каждый день. Регулярность, по мнению авторов циркуляра, являлась определяющим фактором. Мероприятие преследовало несколько целей.