– А, поехали, – согласился Толик. И понесла его жизнь дальше…
Добрался Толик до дома только к июлю. Анна ладила топор, собиралась идти за дровами в соседнюю лесополосу, когда сын встал перед ней на пороге. «Мамка!» – только и смог произнести Толик, а она и вовсе упала ему на грудь и заплакала. Со слезами уходила беспричинная боль, грызущая изнутри тревога. Взамен им пришло облегчение и надежда на то, что жизнь обязательно должна наладиться.
Последний летний месяц перевалил за середину. По утрам на луга уже выпадали холодные росы, дни стали короче и прохладнее. Близился медовый спас – праздник сладкий от тягучего карамельного мёда, хмельной от медовухи.
– Мам, я сказать тебе чего-то должен, – Толик мялся, копался ложкой в густой каше.
– Раз должен, то говори, – Анна пристально поглядела на сына. – Ты ведь давно чего-то удумал, только разговор начать никак не можешь. Я тебя насквозь вижу.
– Жениться хочу, мам.
– Жениться – это хорошо. Было бы только на ком жениться. Я что-то рядом с тобой женского пола пока не видела. Или обрюхатил кого втихаря?
– Нет же, мама, – Толик затряс головой, – придумаешь тоже. Когда же я мог успеть-то?
– Сейчас скороспелок пруд пруди. Но ты в голову не бери, нет – так нет. Невесту когда показывать будешь?
– Ну, – Толик замялся, – не из местных она. Я к тому разговор и завёл – смотаться мне кое-куда надо. Встретиться мы с ней договорились в конце лета, если не передумаем.
– Ты, гляжу, не передумал? – улыбнулась Анна.
– Я – нет. Теперь слово за ней.
«Золотая моя мать, – думал Толик, сидя в поезде. – Верит мне, понимает с полуслова. Ни грамма сомнения в глазах не прочитал, когда сказал, что должен жениться. Раз мужик решил, значит не надо ему перечить. Может, оно и правильно. Что толку пытать недоверием, да сомневаться в правильности выбора?»
Так в первый день пути и заснул с мыслями о матери. Последующие дни были похожи один на другой: поезд погромыхивал на стыках путей, дребезжала ложка в стакане с остывшим чаем. В последнюю ночь Толик видел сон о том, как ведёт его Зиля по Каратепским лабиринтам. Солнце светит ярко, каждый камень ласкает. Вдруг Зиля останавливается, поворачивается к нему лицом и говорит, что мол, не знает куда идти дальше, что заблудились они. И слёзы блестят у неё на глазах.