Насытилась я этими приключениями и тишиной. Хотя тишина лесная относительна – где-то чирикали птицы, шум усиливающегося ветра, который сдувал листву, что плясала, падала на меня и шуршала. Путешествие через глухую чащу тайги обычно требовало особой осторожности и подготовки, то чего у меня точно не было. Местность становилась непроходимой и сложной для ориентации. Я не любительница туризма, если только природы, одиночества и спокойствия, но мне хватило.
А вернуться не могла.
И пустота внутри моей души начала рассеиваться.
Здоровая злость появилась по отношению к этой экстремальной ситуации. Неожиданно мир стал ясным вокруг, я поняла, что живу… А до этого, как во сне, тумане.
Три года назад, когда умер мой сын, я частично умерла вместе с ним. И влачила жалкое существование, цепляясь за выжившую дочь.
А теперь иное мировосприятие полностью заполняло меня.
Я чувствовала холод, темнело – и мне становилось страшно. Я давно не испытывала страх за себя.
Это так необычно!
И казалось бы, в голове должна быть мысль: как там Машенька без меня жить будет, но вместо этого благодарность – как хорошо, что если со мной что-то случится, есть кому о ребёнке позаботится, а я…
Я должна выживать!
И мне казалось, что я вернулась к тому моменту своей жизни, когда вышла замуж. Десять лет назад. Мне около тридцати, я молода и полна сил.
Я шла, искала выход, внутренние ресурсы активизировались, соображала голова.
Облака сгущались и затягивали небо. Через некоторое время начал накрапывать дождик.
Пётр Иванович оказался прав, знал он больше гидрометцентра.
Я всё шла и шла, тренированная девушка. Фитнес-браслет показал тридцать тысяч шагов за день, а ноги не болели.
Я ещё раз крикнула в темноту, подняла телефон. Ноль, никакой связи, ничто не работало.
Похоже, забралась в тайгу настолько далеко, что даже мёртвых деревень поблизости не видно.
Сама хотела подальше, чтобы людей не встретить, ну вот, пожалуйста, ни одного живого человека.
Пару раз пыталась вернуться. Вряд ли я ходила кругами, я просто не нашла дорогу. Тропинки становились узкими, и не факт, что протоптаны людьми.
Передохнула на пеньке. Я даже заплакать не могла толком, потому что в этот момент моя корзинка была наполовину наполнена, ну уж никак не наполовину пуста.
Рассмеялась горько.
Не сдамся я так просто!