Странная девочка, которая не умела как все - страница 22

Шрифт
Интервал



«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…»

Модница

Я никогда не была модницей. Бабушка говорила, что это неприлично. Главное, чтобы все было чистое и аккуратное. Поэтому я не носила салатовых носков и мне не купили джинсы «мальвинки». Конечно, я страдала, когда все девочки хвастались шапками «петушками» и рассекали в фиолетовых пуховиках. Мне надлежало ходить в пальто «гимназистка». И еще дедушка заказал шапку-корону из белой норки. Оставалось только смириться.

«Самое важное – это вкус, образ, который ты создаешь. Все остальное – кич», – объясняла мне бабушка.

Девочка-подросток верила и даже перешила мамино платье в юбку. А потом придумала себе сарафан из черных ленточек. Но не помогало. Все равно салатовые носки вдохновляли больше. А еще хотелось грызть семки и плевать на тротуар. Тут уже разозлился дед:

– Барышня! Ведите себя пристойно! Если хотите позорить фамилию, то пожалуйста. Но только при условии, что это фамилия Вашего мужа.

Дело было за малым – за мужем. И тогда можно будет носить малиновые носки, пиджаки, платья, и смело «позорить» его фамилию, не оглядываясь по сторонам.

Тонечка

Тонечку родители очень любили. Она родилась во втором браке у папы и в позднем у мамы. Когда ему было сильно ЗА, а ей ПОД сорок.

Жили скромно, тесно, но дружно. Даже счастливо. Несмотря на тещу, холодную воду, туалет на улице и буйных соседей за стенкой.

Тонечку папа приводил в школу за ручку, поправлял бант, помогал снимать гамаши и тяжелые сапоги. Портфель, лыжи и мешок для второй обуви – тоже носил он.

Мы зло подтрунивали над ними. Этот высокий, худой, улыбчивый инженер-очкарик, который с почтением здоровался даже с мрачной техничкой, вызывал всеобщее недоумение. Даже у самой технички. Он вообще нормальный? Чего он хочет? Она – порядочная женщина! Хоть и старая дева, но с достоинством.

Где такое видано, чтобы взрослый мужик садился на корточки перед маленькой девочкой и с умилением чистил ей яблоко? Смотрел на нее с восхищением и (о, ужас!) на остальных детей (то есть на нас) тоже.

Он называл Тонечку красавицей. И она, как и мы, верила в это. А потом ходила в зашитых бабушкой колготках, но с высоко поднятой головой.

Вечером ее забирала мама и везла в бассейн – совершенно невиданное для остальных место. Наши родители уходили на работу пока мы еще не проснулись, а возвращались, когда уже спали. Самых «ленивых» оставляли в «продленке». Остальные бегали, где хотели.