Я вбила ее номер в его телефон. Почему бы и нет? Он казался хорошим парнем – привлекательный, вежливый. Может, у них будет интрижка. Я упомянула о нем в разговоре с ней спустя какое-то время и больше об этом не думала.
Думаю, здесь важно остановиться и кое-что объяснить, чтобы вам было понятно, почему я вдруг стану одинокой-белой-женщиной на весь остаток истории. Фэйрли Кляйнер не такая, как остальные люди в моей жизни. Мы познакомились в школе, когда нам было по одиннадцать лет. Она была и остается моей полной противоположностью. Она скрытная, я открытая. Она немного маловата ростом, я слегка высоковата. Она все тщательно планирует и расписывает, я оставляю все на последнюю минуту. Она любит правила, я их ненавижу. Она практически лишена эго, я же уверена, что мой утренний пост обязательно должны увидеть все подписчики в трех разных соцсетях. Она всегда сосредоточена на настоящем, я же всегда наполовину здесь, наполовину в фантастической версии реальности в моей голове.
Мы не сразу стали подругами – она провела первый год в школе, тесно связанная обязательствами группы Могущественных Евреев – «Бэков», как мы их называли. «Бэки» были проектом еврейской принцессы северного Лондона, которая правила школой; их отличали высветленные прядки, украшения от Тиффани и анекдоты из Брэйди – спортивного клуба для еврейских подростков в Эджваре, белом чайна-тауне пригорода. Я же носила по выходным черное и проводила кучу времени за пьесами в школьном театральном кружке, пытаясь изобразить драматическое крушение самолета с помощью трех пластиковых стульев и деревяшки. Но мы оказались в одном классе по французскому и математике и вскоре обнаружили друг в друге сходное чувство юмора, а также общую страсть к «Звукам музыки»[6] и арбузному бальзаму для губ.
Наша внеурочная дружба началась после нескольких месяцев сидения за соседними партами. Я пригласила ее к себе домой. Мама приготовила курицу. Папа проделал ту же штуку, что и со всеми моими друзьями: вцепился в один-единственный факт, известный ему, и вворачивал его в каждое предложение. Естественно, в случае с Фэйрли этим фактом оказалось то, что она еврейка, так что в течение следующих десяти лет при ней он будет говорить исключительно что-то вроде «Вы слышали, что Алан Шугар провел сокращения в Amstrad?