За небольшой стойкой у доски с ключами стоял мужчина в жёлтой клетчатой рубашке лет сорока пяти, черноволосый, с покатыми плечами, рыхловатого телосложения. Рядом что-то отмечала в журнале полноватая женщина лет шестидесяти. Наверное, они вели семейный бизнес.
– Бонсуар!16 – поздоровался я, снимая рюкзак с плеч.
– Bonsoir! Vous desirez, monsieur?17 – посмотрев на меня, мягко произнесла женщина.
– Жё панс рэстэ эн жур, – ответил я заготовленной фразой из разговорника. – Аве ву кэлькё дё муэн шэр?18
– Oui, bien sur. S’il vous plait, passeport.19
– Сэ комбьен? Эс кё ву пувэ экрир лё при? – произнёс я, снова воспользовавшись шпаргалкой. – Жё нё парль па франс.20
Дама написала цифру на обороте квитанции: 20 евро. Я передал ей паспорт, а она мне – карту гостя, которую следовало заполнить, и карточку гостиницы. С паспорта тут же была снята ксерокопия, после чего его вернули с ключами от номера. И всего делов-то!
– Сэ манифик! – воскликнул я, придя к выводу, что постоянно искать подходящие фразы в разговорнике непродуктивно – тебя быстрее поймут по выражению лица и жестам. – Мэрси боку!21
Напротив стойки работал лифт, но я решил подняться наверх сам. Винтовая деревянная лестница по-старинному скрипела под ногами, было весьма сумрачно и прохладно. Мой номер размещался на третьем этаже. Я на мгновение представил себя героем романов Жоржа Сименона и открыл дверь.
В углу комнаты находился столик тёмного дерева, стул и такая же кровать. На стенах и потолке – светильники в виде свечей – всё это было оформлено под старину. В стенном шкафу был привинчен крохотный сейф, ванна отсутствовала, зато имелся душ, что меня полностью устраивало. Номер был без холодильника и телевизора. Высокое окно-дверь на балкон – под потолок – имело две застеклённые створки, снаружи – деревянные ставни той же высоты от пола. Именно они обеспечивали прохладу и полумрак. На балконе были столик и стул белого пластика, а по стене свисал плющ. Дома на другой стороне улицы тоже были увиты зеленью. Откуда-то слева разнеслось колокольное блямканье – там из-за крыш выглядывал круглый купол главной церкви города.
Я вернулся в комнату, умылся и решил сходить в магазин за едой, питание в стоимость номера не входило, а служебная кухня предназначалась для хозяев. Паёк же надо было поберечь на крайний случай. Пока всё складывалось отлично. Решив осмотреть округу, – кто знает, вернусь ли я сюда – я спустился вниз и обратился к мужчине за стойкой: