— Явился, голубчик! — гаркнул
он. — Где пропадал до сих пор? У Витьки Косого небось опять в шашки
резался?
— Да я это... на речке был, —
мямлю я, ещё не привыкнув к своему новому отцу в этой
жизни.
— На речке он был! —
передразнил батя. — А в стайке кто управляться будет? Свиньи не
кормлены, корова мычит! Скоро в училище поедешь, а с хозяйством
справляться не научился!
— Не кричи ты на него, Пётр, —
вступилась за меня мать в белом платочке. — Сейчас поест и
пойдёт.
— Какое поест?! — батя аж
побагровел. — Сначала дело, потом еда! Не соберём его в дорогу,
если так дальше пойдёт.
Я стою как громом поражённый.
Военное училище? Опять?! В прошлой жизни отец тоже меня в военное
пихал. И что теперь? Я здесь, в восьмидесятых, и всё по
новой?
— Иди давай, не стой столбом!
— подтолкнул меня батя к двери.
Выхожу во двор, а в голове
мысли роятся — "Это что, карма такая? В прошлый раз военное было, а
теперь снова туда? Может, это знак какой?" Черт! Я с досады пнул
землю. Какая-то злая ирония судьбы!
Хотя, что толку злиться... Раз
уж так складывается, надо готовиться! С сегодняшнего дня начну
тренировки, чтобы нарастить мышечную массу. Ну а пока...
Я машинально захожу в стайку,
а там вонь — хоть топор вешай! Свиньи хрюкают, навоз горой. Хватаю
вилы, начинаю чистить. Потом завариваю корм, разливаю воду по
корытам. Тело помнило, что делать и где что брать. Но только
повернулся к выходу — наш козёл Снежок шмыгнул под ноги! Я на
навозную кучу — бултых! Лежу весь перемазанный, а козёл стоит,
бородой трясёт, словно насмехается, паршивец!
— У, рогатый чёрт! —
прикрикнул я. Да уж — здесь мне не ринг, тут соперники похитрее
будут.
Кое-как отчистился и поплёлся
в другую стайку. Мама уже там, ловко доила корову, и молоко звонко
струилось в алюминиевый подойник.
— Сенька, — говорит она мне, —
ты телятам молока отнеси, да кошкам плесни в блюдце.
Я всё сделал, как велела —
накормил всю живность. Притомился немного, но впереди ещё
тренировка — откладывать нельзя, раз через месяц поступление.
Выбежал за околицу, где никто не увидит, и давай отжиматься. Раз,
два, три... На тридцатом задохнулся. Потом приседания, потом бег
вокруг деревни. Вернулся домой уже в сумерках, взмокший, но
довольный. За стол сел — и давай мясо уплетать. Картошку, хлеб —
всё подчистую смёл. Батя с матерью переглядываются.