- Вот, ну и отель ничего так! – добавила их предводительница.
- Ваши ключи и паспорта, - сквозь зубы прошипела администратор, отвлекая собравшихся от интересного обсуждения.
Дальше им объясняли, как добраться до номеров, а я прошла в свой, уже почти обжитой. У самой двери нашла прислоненную к стене гладильную доску. Она одиноко стояла в пустом коридоре. Открыла дверь, и втащила предмет внутрь.
- Что-то отпуск мне все меньше нравится. И почему-то чем дальше, тем страшнее, - прошептала себе под нос.
Сходила в душ и принялась доводить начатое дело до конца. Время летело очень быстро. К моменту завершения в окно светло яркое солнце, превращая помещение гостиничного номера в большую сауну. От утюга так же шел горячий пар. Все вместе изматывало тело, просидевшее под офисным кондиционером от рассвета до заката.
- Вот это парилка, - причитала, обмахиваясь я.
После душа не стала надевать домашнюю одежду. Так как была одна, и предстояла работа с раскаленным предметом. В ложбинку между грудями стекал пот, простой хлопковый лифчик прилипал к телу.
- Хорошо, что утром начала. Днем это делать было бы невыносимо, - продолжила рассуждения вслух, складывая выглаженную одежду в шкаф.
Стоило мне выключить утюг, как в дверь постучали. Я решила, что это рабочий за доской, накинула халат, наспех запахнув его, и открыла дверь, не посмотрев, кто за ней.
Прошла вглубь комнаты.
- Вы очень вовремя, я закончила. Можете забирать, - указала рукой на доску, - и если вас не затруднит, то и утюг занесите администратору.
- У меня этим занимаются специально обученные люди! – насмешливо прозвучал уже очень знакомый мужской голос.
Неспешно стала поворачиваться в сторону говорящего, удерживая полы халата рукой. Передо мной открывалась очень непривычная картина. В моем номере стоял красивый, одетый в стильный белый костюм мужчина. Борода и волосы были уложены волосок к волоску, белоснежная рубашка расходилась на вороте, так как несколько верхних пуговиц были расстёгнуты. В этот прогал виднелось загорелое тело и часть толстого кожаного шнурка. Полы пиджака цвета топленого молока он придерживал руками, которые были в карманах. Поза была вальяжная, хозяйская. Но между тем от былой беззаботности, озорства и простоты не осталось и следа. Передо мной стоял не местный житель, не случайно встреченный спортсмен, передо мной стоял хозяин. Причем по ощущению не только гостиницы, а всей жизни, хотя бы даже своей.