Инстинкт толкает назад, к стене забора, и это зря, теперь я в ловушке. Один из парней встает слева и буквально нависает над макушкой моей головы. Не вижу его глаз, но чувствую тяжелое алкогольное дыхание у себя над ухом
— Ух ты, Санек, а оказывается в твоем гетто есть неплохие цветочки, — чувствую, как парень дёргает пучок у меня на голове, стягивает резинку, отчего волосы потоком рассыпаются по плечам, закрывая и глаза тоже. А я даже руку поднять не могу, все тело окоченело, уткнулась в землю и молчу. Да даже если бы хотела, язык все равно к небу прилип.
— Ты посмотри, какая сладенькая целочка, — цокает тот противный, что стоит около меня, — И волосы рыжие, люблю таких. Все, забираю себе.
Тут он наклоняется ниже и кусает меня за ухо. Дергаюсь от отвращения и боли, рвусь вперёд, но меня останавливают руки другого парня. Этот ниже ростом, но все равно здоровый, в его руках бутылка пива, во рту сигарета. Он прижимает меня к забору всем телом, выпуская дым прямо в лицо. Кашель, страх, непонимание что делать, все смешивается в одно.
— Иди на хер, Татарский, моя деваха, я ее первым заметил. Может потом и поделюсь, но раза после третьего.
И хохочет. Как же противен этот хохот! Я извиваюсь, толкаюсь, почти кусаюсь, но не ору, голоса нет.
— Ну как отошли, уебки. Я что сказал?
Неожиданно меня резко отпускают и я по инерции падаю на асфальт. Почти у земли меня ловят руки третьего парня. Поднимаю глаза, в них слезы, не хотела плакать, но все это слишком для меня. Этот высокий, с правильными чертами лица, черными волосами и без ужасного оскала, как у его приятелей, но не менее опасный. Он ставит меня на ноги, отряхивает колени и облокачивает на забор. По другому я бы не устояла. Эти два парня стоят в сторонке, не уходят, пьют, курят и ржут, смешны им мои слезы, сволочи.
— Тебя как зовут? — мой «спаситель» стоит близко, но не прикасается, только уперся рукой в стену прямо над моей головой, от чего не менее тревожно. Чувствую себя, как в ловушке.
— Катя, — хриплю я еле слышно.
— Ты с Павлюково?
Киваю и опять пытаюсь уйти.
— Подожди, где живешь?
— Там, — почти трясущейся рукой указываю на наш старенький, но еще довольно добротный дом через дорогу. Парень оборачивается, прищуривается и вновь поворачивается ко мне. Опять он слишком близко, очень близко. Я даже в его черных глазах точки могу рассмотреть. От него тоже пахло алкоголем, но при этом его я почему-то боялась не так сильно, как тех двоих.