– Да? У вас так принято?
– На самом деле, не знаю, – невесело отозвалась Конищева. – Возможно, и… Ладно, не об этом речь. В общем, Валентин Самуилович делал наброски к портретам. Потом заказал мне свой бюст.
– Вот этот, который… Из металла?
– Тогда я работала только с глиной, – слегка недоуменно ответила Элина Конищева. – Он рисовал меня, я лепила его. А потом…
– Что потом?
– Потом Валентин Самуилович сказал, что это неприлично, что могут пойти слухи – что я, молодая девушка, живу в его доме. И что нам надо пожениться.
– И?
– И мы пошли и поженились.
– Вам не кажется это странным?
– Теперь, когда я рассказываю вам – да, кажется. Тогда мне казалось все совершенно естественным.
Петр помолчал. Она вся странная, эта невеселая вдова. Но все же… Все же совершенно непохожа на убийцу. Правда, если бы все убийцы были похожи на убийц, то и в профессии «следователь» нужды бы не было.
– Я удовлетворила ваше любопытство? – первой нарушила молчание Конищева.
– Вполне.
Она взяла в руки пачку своих абсолютно не женских сигарет и принялась вертеть ее в руках. И вдруг совершенно неожиданно для Петра произнесла.
– Простите меня, Петр Тихонович, пожалуйста, за эту пощечину дурацкую. И за то, что грубила вам. Я понимаю. Правда, понимаю, что вы просто делаете свою работу. А она у вас собачья.
– Почему же собачья?
Конищева невесело усмехнулась.
– Я не в оскорбительном смысле, Петр Тихонович. Непростая у вас работа, верно? Люди попадаются чаще нехорошие, а даже если и хорошие – вы все равно вынуждены думать о них плохо. С такой работой огрубеть проще простого. А вы вот не огрубели.
– Да? – слова Конищевой Петра порядком озадачили. У него сложилось впечатление, что невеселая вдова считает его в лучшем случае питекантропом в человеческой одежде.
– Могли бы мне в ответ оплеуху отвесить. Ведь вы же при исполнении. А вы не стали.
Любопытные у вдовы представления о том, что означает словосочетание «при исполнении». А вслух Петр сказал:
– Ну что вы, Элина Константиновна. На женщину руку поднимать – это уже край.
– Неужели не доводилось ни разу – при вашей-то работе?
Петр всерьез задумался над ответом.
– Было дело, – признал он. – Цыганку одну, которая очень настойчиво мне хотела погадать, а заодно от наркоты избавиться, пришлось плечом с разворота осадить. А чтобы кулаком или ладонью – этого, пожалуй, нет. Так что… пощечина – это далеко не самое неприятное, что со мной случалось на работе. Хотя повторять не советую.