Он взял ее руку с букетом и медленно опустил. А потом наклонил свое лицо к ее.
– Извини.
И поцеловал. Ее губы теперь, наверное, всегда будут для него пахнуть апельсиновой карамелью. Сладкие, свежие, гладкие. Вкусные.
Женские пальцы взъерошили ему затылок.
– Петя, это тоже не словами…
– Как умею.
Изящные хрупкие лилии остались лежать на полочке для ключей. А Петр снова подхватил Элину на руки. Все-таки в том, чтобы нести женщину на руках в постель, есть отдельное удовольствие. Особенно если ты точно знаешь, что тебя в этой постели ждет. Петр теперь точно знал.
У него там будет работа над ошибками.
***
Она же невероятно красивая. И как он… почему он… К черту вопросы!
Россыпь светлых, отливающих бледным золотом волос на подушке. Светлая… алебастровая… так, кажется, пишут в книгах? – кожа. Нежный розовый румянец на щеках. И какой-то совершенно невозможный взгляд из-под длинных ресниц.
Элина медленно поднимает руку и касается его щеки, гладит.
– Ты ужасно красивый.
– Нет. Я ужасный, ты – красивая.
Ее губы еще успевает тронуть легкая улыбка, прежде чем он ее целует.
Губы со вкусом апельсиновой карамели. Гладкая гибкая карамелька языка – уже гораздо более смелого, чем в прошлый раз. Да, все должно быть совсем не так, как в прошлый раз.
Но тормоза отказывают ровно по тому же сценарию, что и в прошлый раз. От того, как послушно она впускает в свой рот его язык – и как тут же горячо отвечает своим языком, оплетает, смело играет. Как беззащитно запрокидывает голову, натягивая изящную длинную белую шею, которую так и хочется пометить зубами. От того, как тонка ее талия и грудная клетка. И как вздрагивает Эля, когда он сжимает ее небольшую упругую грудь всей пятерней.
Нельзя таких эльфоподобных девушек лапать. Но ведь она хочет, чтобы ее лапали! Прогибается, ерзает, стонет сквозь прикушенную губу, тянет из-под ремня его рубашку.
Его рубашка и ее маечка разлетаются в разные стороны от кровати. Элина прогибается, прижимается грудью к его груди, трется, постанывая. Если бы Петр самолично не лишил эту девушку невинности три дня назад, он бы… Сформулировать мысль не удается, но ощущение того, что она только с ним такая – доламывает остатки самообладания. Оставляя где-то на периферии сознания ощущение сорванного джекпота.
Ее пальцы быстро скользят по его спине.